Испытываемое им удовольствие и желание, которое он видит во мне, сводят его с ума и, когда он больше не может, из его рта раздается глубокий стон, и он падает на мое тело.
Так мы лежим несколько секунд. Соединенные вместе, разгоряченные, исступленные. Все вокруг наэлектризовано от нашего секса, и нам это нравится. Спустя несколько мгновений Эрик выходит из моей попки, и мы счастливые, усталые и потные падаем на кровать.
- Боже, детка! Ты меня уморишь.
Его комментарий заставляет меня смеяться. Я обнимаю его, он обнимает меня. Наше объятие говорит все без слов.
За окном льет дождь. Вдруг слышатся раскаты грома, и Эрик начинает шевелиться.
- Детка, пойдем умоемся и оденемся.
- Оденемся?
- Накинем что-нибудь из одежды. Пижаму или еще что-нибудь.
- Зачем? – спрашиваю я, желая продолжить нашу игру.
Но Эрик, кажется, торопится.
- Давай, собери свое нижнее белье с тумбочки, - требует он.
Я собираюсь с ним поспорить, но решаю подчиниться. Я беру трусики, лифчик и пижаму. Но я не хочу одеваться. К черту стеснительность!
Эрик, заметив мои нахмуренные брови, ободряюще меня целует, берет анальную пробку и кладет смазку в тумбочку. Потом он поднимается и как только берет меня на руки, дверь в комнату распахивается. Заспанный Флин в полосатой пижаме смотрит на нас с открытым ртом. Я, как могу, прикрываюсь одеждой и рычу:
- Тебя что не учили стучаться?
Мальчик впервые не знает, что ответить.
- Флин, мы сейчас вернемся, - говорит Эрик.
Мы тотчас же заходим в ванную комнату. Оказавшись внутри, я смотрю на Эрика в ожидании объяснений, и он, подойдя ко мне поближе, тихо шепчет:
- С раннего детства ребенок боится грома, но не говори ему, что я тебе об этом рассказал, - он целует меня, а потом поднимает голову и продолжает. – Когда я услышал гром, то сразу понял, что придет в нашу кровать. Он всегда так делает.
А теперь уже я целую Эрика. Боже, как мне нравится его вкус! И, с нежеланием отрываясь от его губ, я спрашиваю:
- Он всегда идет в твою кровать?
- Да, - с готовностью заверяет меня Эрик.
Меня смешит выражение его лица. Как же красив мой немец!
Новый раскат грома возвращает нас к реальности, и Эрик ставит меня на пол. Он оставляет анальную пробку на раковине и умывается. Потом вытирается, надевает трусы и, перед тем как выйти, говорит:
- Не задерживайся, детка.
Когда я остаюсь одна, я беру пробку и, чтобы помыть ее, подставляю под струю воды. Я думаю о Трусе. Бедняжка. Льет дождь, а он на улице. Затем я привожу себя в порядок, и, надев пижаму, смотрюсь в зеркало, расчесываю волосы и улыбаюсь.
- Мать моя, вот так проблемы у парня!
Но немного погодя, я вспоминаю, что когда была маленькой, со мной происходило то же, что и с Флином. Я боялась грозы, слыша этот адский грохот, я думала, что страшные демоны с длинными когтями бороздят небо и крадут детей. Я много ночей провела в родительской кровати, хотя, в конце концов, матери, вооружившись терпением, удалось с некоторой посторонней помощью избавить меня от этого страха.
Выйдя из ванной, я вижу, что Эрик лежит на кровати и болтает с Флином. Завидев меня, мальчик, не перестает следить за мной взглядом, я открываю тумбочку и украдкой кладу в нее анальную пробку. Затем, когда я ложусь в постель, этот маленький ворчун спрашивает у своего дяди:
- Она обязательно должна спать с нами?
Эрик утвердительно кивает головой, и я шепчу, накрываясь стеганым одеялом:
- О, да! Я так боюсь грозы, а особенно грома. Кстати, как вы относитесь к собакам?
- Плохо, - отвечают они в унисон.
Когда я собираюсь на это что-то сказать, Флин уточняет:
- Они грязные, плохо пахнут, кусаются и у них полно блох.
Я с открытым ртом слушаю, что он говорит, а потом отвечаю:
- Ты ошибаешься, Флин. Собаки обычно не кусаются и, конечно, если за ними хорошо ухаживать, то они чистые и у них нет блох.
- У нас никогда не было животных в доме, - объясняет Эрик.
- И очень плохо, - тихо говорю я и вижу, что он улыбается. – Животные в доме дают возможность по-другому взглянуть на жизнь, особенно детям. И я, откровенно говоря, думаю, что вам обоим обязательно нужно завести домашнее животное.
- Даже и речи быть не может, - мотает головой Эрик.
- Меня укусила собака Лео, и мне было больно, - говорит ребенок.
- Тебя укусила собака?
Парнишка кивает головой, задирает рукав пижамы и показывает мне след от укуса. Я сохраняю в уме эту информацию и теперь понимаю, как Флин, должно быть, боится животных. Нужно избавить его от этого страха.
- Не все собаки кусаются, Флин, - ласково замечаю я.
- Я не хочу собаку, - настаивает он.
Не произнеся больше ни слова, я ложусь на свою сторону кровати, чтобы посмотреть Эрику прямо в глаза. Флин, который лежит между нами, тут же поворачивается ко мне спиной. Этого еще не хватало. Эрик взглядом просит у меня прощение, и я подмигиваю ему. Несколько минут спустя мой парень гасит свет и, несмотря на темноту, я знаю, что он с улыбкой смотрит на меня. Я это знаю.
Глава 18
Сегодня пятое января, наступил день праздничного ужина в честь Дня трех королей у матери Эрика. Все эти дни я наблюдала за тем, как мой немец работал из дома и даже не заговаривал о том, чтобы зайти в офис. Я бы хотела там побывать, но предпочитаю, чтобы он сам мне это предложил.
Флин, не давая мне никакой передышки, продолжает вести себя по-прежнему. Все, что я делаю, его раздражает, и по этому поводу у нас с Эриком начинают возникать трения. Хотя признаю, что именно Эрик вмешивается в наши с Флином ссоры и переводит разговор на другую тему, чтобы они не переросли в нечто большее. Он знает, что мальчик плохо себя ведет, и старается меня понять.
Мои отношения с Трусом налаживаются. Теперь он уже не убегает при виде меня. Мы стали друзьями. Он понял, что мне можно доверять, и теперь позволяет себя гладить. Мне совсем не нравится его лающий кашель, и поэтому я связала ему на шею шарф. Какой же Трус красавец!
Трус – замечательный пес, у него такая чудесная морда, что я не могу перед ним устоять. И каждый раз, когда я втайне от Эрика выхожу, чтобы прибраться в его будке и принести ему еду, бедняга благодарит меня единственным известным ему способом: он облизывает мне руки и лицо, виляет хвостом и кружит вокруг меня.
Вечером, когда мы заходим в дом Сони, Марта, сестра Эрика, встречает нас широкой улыбкой.
- Как здорово, что вы уже здесь!
Эрик кривит лицо. Праздники, которые организует его мать, ему совсем не по душе, но он понимает, что обязан на них присутствовать. Он делает это ради Флина, а не ради себя. Всем гостям, присутствующим в гостиной, Эрик представляет меня, как свою невесту. Я вижу гордость в его глазах и в том, как он по-хозяйски держит меня.
Спустя несколько минут он заводит с несколькими мужчинами разговор о делах, и я решаю поискать Марту. Но как только я отхожу от Эрика, меня останавливает какой-то парень.
- Привет! Я – Юрген. А ты Джудит, верно?
Я соглашаюсь, и он говорит:
- Я кузен Эрика.
И шепотом добавляет:
- Тот, который занимается мотокроссом.
Мое лицо освещается улыбкой, и я с радостью продолжаю с ним беседу. Он называет несколько мест, где собираются люди, чтобы заниматься этим видом спорта, и я обещаю ему прийти. Юрген убеждает меня воспользоваться мотоциклом Ханны. Соня уже рассказала ему, что я занимаюсь мотокроссом, и теперь он горит желанием увидеть меня в деле. Краем глаза я замечаю, что Эрик смотрит на меня, и по его лицу видно, что он понимает, о чем мы разговариваем. В ту же секунду он уже стоит рядом со мной.
- Юрген, давно не виделись! – приветствует Эрик молодого человека, снова крепко хватая меня за талию.
Кузен улыбается.
- Возможно, потому что ты этого не очень хотел?
Эрик качает головой.
- Я был очень занят.