- Обещаю, что она не кусается, - насмешливо вырывается у меня.
Как всегда с подозрением Флин берет подарок. Симона и Норберт перестают дышать, пока он его открывает. Несколько секунд он его очень внимательно разглядывает, так, как будто не знает, что с ней делать.
- Разорви бумагу. Давай, сними ее, - настаиваю я.
Он немедленно делает то, о чем я прошу, и под нашими с Эриком улыбками начинает разворачивать подарок. Убрав красивую упаковку, он видит, что коробка закрыта.
- Ну же! Открывай!
Когда ребенок открывает подарок и видит, что находится внутри, у него изо рта вырывается:
- Ох!
Да, да, да… Ему понравилось!
Я это знаю. Это видно.
Я триумфально улыбаюсь и смотрю на Эрика. Но выражение лица у него поменялось. Он уже не улыбается. И Симона с Норбертом тоже. Все сосредоточенно смотрят на зеленый скейтборд.
- Что происходит? – спрашиваю я.
Эрик забирает из рук ребенка скейтборд и кладет его в коробку.
- Джуд, верни это.
В это мгновение я вспоминаю слова Марты. Проблемы! Но я отказываюсь что-либо понимать и восклицаю:
- Что вернуть? Почему?
Никто не отвечает. Я снова достаю зеленый скейтборд из коробки и показываю его Флину.
- Тебе не нравится?
Ребенок впервые, с тех пор как я его знаю, выжидающе смотрит на меня. Подарок произвел на него впечатление. Я вижу, что скейт ему понравился. Об этом говорят его глаза, но я понимаю, что под суровым взглядом Эрика он не хочет ничего говорить. С твердым намерением дать бой я убираю доску в сторону и настаиваю, чтобы парнишка открыл другие подарки. И вот перед ним оказывается шлем, наколенники и налокотники. Я снова беру скейтборд и обращаюсь к моему Айсмену:
- Что не так со скейтом?
Эрик, не глядя на то, что у меня в руках, говорит:
- Это опасный предмет. Флин не умеет с ним обращаться, и вместо того, чтобы весело провести время, обязательно поранится.
Норберт и Симона согласно кивают головой, но я не готова идти на попятную и поэтому настаиваю:
- Я купила все необходимые аксессуары, чтобы, пока он учится, свести риск к минимуму. Не переживай, Эрик. Увидишь, он научится кататься за несколько дней.
- Джуд, - твердым голосом говорит он, - Флин не будет кататься на этой штуке.
Я не могу в это поверить и отвечаю:
- Да ладно тебе, это хорошая игрушка. И я могу научить его.
- Нет.
- Я научила Лус, и ты должен посмотреть, как она ездит.
- Я уже сказал, что нет.
- Послушай, солнышко, - продолжаю я, несмотря на его реакцию, - научиться совсем нетрудно. Нужно только выучить движения и поймать равновесие. Флин – умный парень, и уверена, что он быстро его освоит.
Эрик встает, забирает у меня из рук скейтборд и четко и ясно объясняет:
- Я хочу, чтобы это было как можно дальше от Флина, понятно?
Боже, когда он так себя ведет, мне хочется его убить! Я поднимаюсь, забираю у него скейт и рычу:
- Это мой подарок Флину. Тебе не кажется, что ему решать, хочет он эту вещь или нет?
Мальчик молчит и только смотрит на нас. Но, наконец, он произносит:
- Я не хочу его. Это опасная игрушка.
Симона взглядом просит меня помолчать. Оставить все, как есть. Но нет, я отказываюсь так поступать.
- Послушай, Флин…
- Джуд, - вмешивается Эрик, снова отнимая у меня скейт, - он только что сказал тебе, что не хочет его. Что еще ты хочешь услышать?
Разозлившись, я опять вырываю из рук Эрика этот чертов скейт.
- Я услышала то, что ты хотел, чтобы он сказал. Позволь ему самому ответить.
- Мне он не нужен, - настаивает мальчик.
Я с доской руках подхожу и наклоняюсь к нему.
- Флин, если ты захочешь, я могу научить тебя. Обещаю, что ты не поранишься, потому что я этого не позволю и…
- Хватит! Я сказал «нет», значит, нет, - кричит Эрик. – Симона, Норберт, уведите Флина из гостиной, нам с Джудит нужно поговорить.
Когда остальные выходят из комнаты, и мы остаемся одни, Эрик шипит:
- Послушай, Джуд, если ты не хочешь, чтобы мы ссорились перед мальчиком и прислугой, то замолчи! Я сказал, никакого скейта. Почему ты продолжаешь настаивать?
- Потому что он ребенок, черт возьми! Ты не видел его глаза, когда я достала доску из коробки? Она ему понравилась. Но тебе ведь это не важно.
- Нет.
Мне хочется назвать его самыми плохими словами, и я возражаю:
- Он не может целыми днями играть в Wii, PlayStation или в… Кого ты растишь? Ты не понимаешь, что в один прекрасный день он превратится в нелюдимого и запуганного парня.
- Лучше так, чем ждать, что с ним что-нибудь произойдет.
- Конечно, с таким воспитанием с ним обязательно что-нибудь произойдет. Ты не задумывался, что придет время, когда он захочет пойти куда-нибудь с друзьями или с девушкой и не будет знать, что делать, потому что умеет только играть в приставку и подчиняться своему дяде. Да ну вас! Вы двое друг друга стоите.
Эрик долго-долго смотрит на меня и, наконец, отвечает:
- То, что ты живешь со мной и Флином в этом доме, это самое прекрасное из того, что произошло со мной за много лет, но я не собираюсь подвергать племянника опасности, потому что ты считаешь, что его надо воспитывать по-другому. Я согласился на это ужасное красное дерево в доме, заставил Флина написать твои дурацкие желания, чтобы его украсить, но я не пойду на уступки в том, что касается воспитания мальчика. Ты – моя невеста, ты предложила мне присматривать за ним в мое отсутствие, но Флин – это моя ответственность, а не твоя, не забывай об этом.
В такое замечательное утро, когда все дарят друг другу подарки, его жестокие слова выворачивают мне душу. Ну и пусть остается в своей норе! Его племянник. Его дом. Но я не буду рыдать, как безумная, я достаю стерву из дальнего уголка своей натуры, и, торопливо собирая обратно в сумку все мои подарки мальчику говорю сквозь зубы:
- Очень хорошо. Я выпишу твоему племяннику чек. Уверена, что это ему больше понравится.
Я знаю, что мои слова, а особенно тон, которым они произнесены, выводят Эрика из себя, но я собираюсь очень-очень сильно его разозлить.
- Ты говорил, что пустая комната на этом этаже предназначена для меня, да?
Эрик кивает головой, и я иду к этой комнате. Я открываю дверь гостиной, наталкиваюсь на Симону, Норберта и Флина, смотрю на парнишку и говорю, держа в руке его подарки:
- Можешь заходить. Мы с твоим дядей уже поговорили о том, о чем должны были.
Я торопливо шагаю в ту комнату, открываю дверь и грудой бросаю на пол скейт вместе со всеми аксессуарами. Все с той же решимостью я возвращаюсь в гостиную. Симона с Норбертом исчезли, и в ней остались только Флин и Эрик, которые смотрят на меня, когда я вхожу. Я в бешенстве, говорю мальчику, который за мной наблюдает:
- Позже я дам тебе чек. Не думай, конечно, что он будет на такую же большую сумму, как от твоего дяди, потому что, во-первых, я не согласна с тем, чтобы давать тебе столько денег, а во-вторых, я совсем не богата!
Ребенок не отвечает. В столовой повисла тяжела атмосфера, и на этот раз я не собираюсь облегчать всем жизнь. Поэтому я достаю конверт, который вручил мне Эрик, открываю его и, увидев в нем чек, возвращаю его.
- Спасибо, но нет. Мне не нужны твои деньги. Более того, я сделаю вид, что ты мне подарил на День Трех королей всю ту одежду, что купил на праздниках.
Эрик не отвечает. Он смотрит на меня. Они оба на меня смотрят. Я, как фурия, показываю пальцем на елку, собираясь окончательно уничтожить праздничное настроение.
- Ну, давайте, ребята, продолжим веселиться в это чудесное утро. Давайте почитаем желания с нашей елки, как вам такая идея? Может быть, какое-то уже исполнилось.
Я знаю, что перехожу границы, что поступаю плохо, но мне не важно. Всего за несколько дней они меня достали. Внезапно мальчик кричит: