Мы вдвоем смеемся, и когда она собирается мне ответить, мы слышим за нашими спинами:
- Марта, как приятно тебя видеть.
Мы обе оборачиваемся и видим двоих мужчин и одну женщину. Они очень симпатичные. Марта улыбается, встает и обнимает их. Несколько секунд спустя, она, глядя на меня, говорит:
- Джудит, познакомься, это Анита, Рейналдо и Клаус. Они работают со мною в больнице, а Анита владеет чудесным эксклюзивным модным бутиком.
Они подсаживаются к нам, и я, забыв о своих проблемах, увлекаюсь знакомством с этими ребятами, которые совершенно неожиданно начинают нас развлекать. Рейналдо – кубинец, и мне нравятся его латиноамериканские словечки. Звонит мой мобильник. Это Эрик. Не желая избегать его, я беру трубку и как можно серьезнее отвечаю:
- Я слушаю тебя, Эрик.
- Где ты?
Так как на самом деле я не знаю, где я нахожусь, то посмотрев на Марту, смеющуюся с ребятами, мне приходит в голову ответ:
- Мы с твоей сестрой и ее друзьями сидим в баре и болтаем.
- Какими друзьями? – нетерпеливо спрашивает Эрик.
- Не знаю, Эрик. С какими-то. Если бы я знала!
Я слышу, как он тяжело дышит. То, что он не может контролировать, где, а особенно с кем я его злит, но я показываю ему, что хочу, чтобы он оставил меня в покое наслаждаться моей компанией.
- Что ты хочешь?
- Возвращайся домой.
- Нет.
- Джуд, я не знаю, где ты и с кем, - настаивает он, и я замечаю стальные нотки в его голосе. – Я беспокоюсь за тебя. Детка, пожалуйста, скажи мне, где ты находишься, и я приеду за тобой.
Молчание… Гробовое молчание, и, не дав ему продолжить, я, смягчившись, добавляю:
- Я вешаю трубку. Я хочу весело провести День Трех королей и думаю, что с этими людьми у меня это получится. Надеюсь, что ты тоже хорошо проведешь время со своим племянником. Вы друг друга стоите. Пока.
Сказав это, я повесила трубку.
О, боже, что я только что сделала!
Я проигнорировала Айсмена!
Это должно было очень сильно его обидеть. Телефон снова звонит. Эрик. Я сбрасываю звонок, а когда он продолжает трезвонить, выключаю мобильник. Мне все равно, что он рассержен. По мне, так пусть хоть бьется головой о стену. Я присоединяюсь к разговору и пытаюсь забыть своего немца.
У Марты замечательные друзья, и, выйдя из бара, мы отправляемся поесть в ресторан. Как всегда, все великолепно. И как всегда, я голодна, как волк. После ресторана Рейналдо предлагает пойти в кубинский бар, и мы немедленно туда направляемся.
Когда мы заходим в «Гуантанамеру», Рейналдо знакомит нас со множеством своих соотечественников, которые, как и он, живут в Мюнхене. Боже мой, сколько же в городе кубинцев! За следующие полчаса я превращаюсь в кубинку и говорю: «Ну, ты же знаешь, моя лубоффь».
Мы с Мартой до бровей набрались мохито. Особенно Марта. Что касается развлечений, в этом она полная противоположность своему брату. В ней больше испанского, чем в испанской тортилье, и своим поведением она демонстрирует. Она моя сестра по духу, и вместе мы составляем отличную банду. Анита немного отстает. Когда начинает звучать песня “Quimbara” великолепной Селии Крус, Рейналдо приглашает меня на танец, и я соглашаюсь:
Quimbara quimbara quma quimbambá.
Quimbara quimbara quma quimbambá
Ay, si quieres gozar, quieres bailar. ¡Azúcar!
Quimbara quimbara quma quimbambá.
Quimbara quimbara quma quimbambá.[35]
Матерь божья, как он двигается!
Рейналдо великолепно танцует, и я позволяю ему вести. Я двигаю бедрами. Поднимаю вверх руки. Шажок вперед. Шажок назад. Вращение. Я повела плечами и… Сахаррррррр!
Проходит два часа, и с каждым танцем мне становится все лучше. Да здравствует Куба!
Около одиннадцати вечера слегка утомленная нашим марафоном Марта смотрит на меня и говорит, вручая мне свой мобильник:
- Это Эрик. У меня тысяча не отвеченных вызовов от него, и он хочет поговорить с тобой.
Я глубоко вздыхаю и под тяжелым взглядом девушки беру трубку.
- Ну, надоеда, чего ты хочешь?
- Надоеда? Ты только что назвала меня надоедой?
- Да, но если хочешь, могу назвать тебя по-другому, - отвечаю я, разразившись хохотом.
- Почему ты отключила свой мобильник?
- Что бы ты меня не доставал. Иногда ты ведешь себя хуже, чем Карлос Альфонсо Альконес де Сан-Хуан, когда он мучает бедную Эсмеральду Мендосу.
- Ты пила? – спрашивает он, не очень понимая, о чем я говорю.
Осознавая, что в данный момент у меня в венах больше мохито, чем крови, я кричу:
- Тебе это уже известно, моя лубоффь!
- Джуд, ты пьяна?
- Неееееееееееет! – издеваюсь я.
И желая продолжить забаву, я подначиваю его:
- Давай, Айсмен, чего ты хочешь?
- Джуд, я хочу, чтобы ты сказала, где ты, чтобы я смог тебя забрать.
- Даже не думай испортить мне удовольствие, - весело отвечаю я.
- Ради бога! Ты ушла утром, а сейчас уже одиннадцать вечера, и…
- Пока, красавчик.
Я отдаю мобильник Марте, которая, прослушав, что ей сказал брат, сбрасывает звонок. Отведя меня в сторонку, она шепчет:
- К твоему сведению Эрик оставил мне два варианта. Первый – я тебя забираю и отвожу домой. Второй – мы злим его еще больше, и когда мы вернемся, мир содрогнется.
От таких заявлений мне становится смешно, и я отвечаю, желая продолжить веселье:
- Пусть весь мир содрогнется, моя лубоффь!
Марта усмехается и, закончив на этом разговор, мы идем танцевать по “Bemba Colorá”[36] и кричим: «Сахар!».
Мы возвращаемся на рассвете скорее пьяные, чем трезвые. Когда она тормозит у ворот, я тихо говорю:
- Не хочешь зайти? Уверена, у нашего занудливого солдафона есть, что тебе сказать.
- И не подумаю, - смеясь, отвечает Марта. – Я немедленно собираю чемоданы и бегу из страны, потому что когда Эрик до меня доберется, он шкуру с меня сдерет.
- Как будто я не знаю, что со мной будет! – восклицаю я, выходя из машины.
Но едва я успеваю это произнести, как ворота открываются, и из них появляется Эрик с абсолютно перекошенным от злости лицом. Огромными шагами он направляется к машине и, заглянув в водительское окно, чтобы посмотреть в лицо своей сестре, шипит:
- С тобой я еще поговорю…, сестренка.
Марта кивает, без промедления жмет на газ и уезжает. Мы остаемся одни, лицом к лицу посреди улицы. Эрик хватает меня за руку, принуждая идти.
- Пошли, мы возвращаемся домой.
Вдруг молчание улицы разрывает чей-то рык, и прежде чем случится что-то, о чем мы все можем пожалеть, я выскакиваю из-за спины Эрика и, глядя на источник этого звука, ласково шепчу:
- Спокойно, Трус, ничего страшного.
Пес подходит ко мне и начинает ходить вокруг меня кругами, когда Эрик спрашивает:
- Ты знаешь, что это за псина?
- Да. Это Трус.
- Трус? Ты зовешь его Трусом?
- Ну, да. Смотри, какой он симпатичный.
Эрик хмурится, не веря своим глазам.
- А что это у него на шее?
- Он простужен, поэтому я связала для него шарфик, - с готовностью поясняю я.
Трус трется своей исхудалой головой о мое бедро, и я его глажу.
- Не трогай его. Он тебя укусит! – рассержено кричит Эрик.
Это меня смешит. Уверена, Эрик укусит его первым.
- Джуд, ради бога, не притрагивайся к этой грязной собаке!
Трус начинает тихо рычать, и тогда я наклоняюсь к нему и спокойно говорю:
- Не обращай внимания на его слова, ладно? Иди спать. Все нормально, ничего не происходит.
Последний раз бросив взгляд на растерявшегося Эрика, Трус удаляется, и я вижу, как он заползает в свою полуразвалившуюся конуру. Эрик, не говоря ни слова, уходит, и тогда я кричу ему вслед:
- Мы можем забрать Труса домой?