- Дорогая моя, если, после того, что организовал Эрик, ты с нами не поедешь, значит, ты такая же упрямая, как он. Мой сын тебя любит, любит, любит, он мне сам в этом признался.
Я удивленно гляжу на нее, когда заходит мой отец.
- Да, смугляночка, этот мальчик очень тебя любит, и я тебе об этом говорил. Возвращайся к нему! Вот он. Он твой воин, а ты его воительница. Давай, сокровище мое…, я тебя знаю, и если бы этот мужчина тебе не нравился, ты бы уже начала новую жизнь и у тебя бы не было этих синяков под глазами.
- Папа, - всхлипываю я, закрывая руками рот.
Отец целует меня и шепчет:
- Будь счастлива, дорогая. Наслаждайся жизнью. Сделай это для меня. Не заставляй меня переживать за тебя до конца моих дней.
Две крупные слезы ползут у меня по лицу, когда я слышу:
- Бууууууулочка! – взволнованно всхлипывает моя сестра. – Ааай, разве не прекрасно то, что сделал Эрик! Он собрал нас всех, чтобы попросить у тебя прощения. Как романтично! Какой прекрасный способ продемонстрировать свою любовь! Именно такой мужчина мне и нужен, а не какой-то мужлан. И, пожалуйста, прости его, что он не рассказал тебе о моем разводе. Я пригрозила ему, что намну ему бока, если он это сделает.
Я смотрю на Эрика. Он все также стоит, прислонившись к стене за пределами моего дома, и не отрывает от меня своих глаз. В это мгновение заходит Марта и, подмигнув, шепчет:
- Если ты скажешь «нет» моему упрямому брату, клянусь, что приведу тогда всю «Гуантанамеру», чтобы убедить тебя. И мы все будем у тебя здесь пить текилу и кричать «Сахар!»
Она смеется:
- Подумай, чего Эрику стоило попросить помощи у всех нас. Этот парень раскрылся ради тебя, и ты должна как-то его за это вознаградить. Давай, покажи, что ты любишь его так же, как он тебя.
Я смеюсь. Эрик тоже, а моя племянница кричит:
- Тееееетя! Дядя Эрик пообещал, что этим летом я на каникулы на три месяца поеду к вам, в ваш бассейн! А что касается узко… Флина, мне он нравится! Крутой парень! Если бы ты только видела, как он играет в «Гонки Марио». Просто класс! Отлично.
Все это напоминает мне метро в час пик. Моя гостиная полна людей, а Эрик, не заходя в дом, глядит на меня своими прекрасными голубыми глазами. Вдруг появляется Флин. Увидев меня, он бросается мне на шею. Он меня обнимает и целует. Я обожаю его поцелуи, а когда я его отпускаю, он выходит за дверь, и я смеюсь, когда вижу, как он тащит красную новогоднюю елку.
Они принесли сюда красное дерево желаний?
Это поднимает мне настроение. Я смотрю на Эрика, а тот просто пожимает плечами.
- Тетя Джуд, говорит Флин, - мы до сих пор не прочитали те желания, которые загадали на Новый год.
Меня это трогает, и он шепчет:
- Я поменял свои желания. Те, что я написал на Рождество, были не очень хорошими. Кроме того, я признался дяде Эрику, что я тоже прятал свои секреты. Я рассказал ему, кто в тот день взболтал кока-колу, которая выстрелила тебе прямо в лицо, и что по моей вине ты упала в снег и ужасно поранила подбородок.
- Почему ты все это рассказал?
- Я должен был. Ты всегда хорошо ко мне относилась, и он должен был об этом знать.
- А, да, кстати, дорогой, - замечает Соня, - начиная с этого года Рождество мы празднуем вместе. Хватит уже встречать его поодиночке.
- Здорово, бабушка! – подпрыгивает Флин, а я улыбаюсь.
- Мы тоже будем, - уточняет мой взволнованный отец.
- Классно, деда! – хлопает в ладоши Лус.
Эрик смеется, держа руки в карманах.
Я гляжу на него. Он глядит на меня. Наши взгляды встречаются, и когда кажется, что больше уже невозможно, заходят Бьорн, Фрида и Андрес с малышом Гленом. Мужчины проходят молча, они просто смотрят на меня, обнимают и улыбаются. А Фрида, заключая меня в свои объятия, шепчет на ухо:
- Накажи его хорошенько, когда простишь. Он этого заслуживает.
Мы обе смеемся, и я обхватываю ладонями лицо. Я не могу в это поверить. Мой дом заполнен людьми, которые меня любят, и все это организовал Эрик. Все смотрят на меня и ждут, когда я что-нибудь скажу. Я взволнована. Ужасно взволнована. Эрик – единственный, кто еще стоит снаружи. Я запретила ему входить. Он решительно подходит к двери.
- Детка, я тебя люблю, - заявляет он. – Говорю это тебе перед нашими семьями и всеми нашими друзьями. Ты была права. После смерти Ханны я замкнулся, и от этого стало только хуже и мне, и моей семье. Я поступал плохо, особенно по отношению к Флину. Но ты вошла в мою жизнь, в нашу жизнь, и все изменилось к лучшему. Поверь мне, любовь моя, ты – центр моей Вселенной.
Мягкий возглас восхищения срывается с уст моей сестры, и я улыбаюсь, когда Эрик добавляет:
- Я знаю, что сделал много плохого. У меня отвратительный характер, иногда я бываю замкнутым, скучным и несговорчивым. Я постараюсь исправиться. Я не обещаю этого тебе, потому что не хочу тебя подводить, но обещаю попытаться. Если ты решишь дать мне еще один шанс, мы вернемся в Мюнхен вместе с твоим мотоциклом. И я обещаю, что буду поддерживать и болеть за тебя больше всех на твоих соревнованиях по мотокроссу. Если хочешь, я даже могу кататься с тобой недалеко от дома на мотоцикле Ханны.
И, впиваясь своим взглядом мне в глаза, он шепчет:
- Пожалуйста, детка, дай мне еще один шанс.
Все глядят на нас.
Так тихо, что не слышно даже мухи.
Все молчат. Мое сердце безумно колотится.
Эрик снова это сделал!
Я его люблю… я его люблю, я его обожаю. Это именно тот романтичный Эрик, что сводит меня с ума.
Я иду к двери, выхожу из квартиры, подхожу к Эрику и, встав на цыпочки, приближаюсь губами к его губам. Я сосу его верхнюю губу, потом нижнюю, и после, слегка прикусив ее, заявляю:
- Ты не скучный. Мне нравится, когда ты в плохом настроении, мне нравится твое серьезное лицо, и я не позволю тебе измениться.
- Хорошо, дорогая, - соглашается он с огромной улыбкой на лице.
Мы смотрим друг на друга. Мы пожираем друг друга взглядами. Мы улыбаемся.
- Я люблю тебя, Айсмен, - наконец произношу я.
Эрик закрывает глаза и обнимает меня. Он прижимает меня к себе, и все вокруг аплодируют.
Эрик целует меня. Я целую его и таю в его объятиях, желая, чтобы он никогда меня не отпускал.
Так проходя минуты, а потом он отрывается от меня. Все замолкают.
- Детка, ты уже два раза возвращала мне кольцо, надеюсь, что третьего раза не будет.
Я улыбаюсь, и, снова удивив меня, он встает на колено, протягивает мне кольцо с бриллиантами и, приводя в растерянность, говорит:
- Я знаю, что прошлый раз ты попросила меня жениться на тебе. На этот раз я хочу, чтобы все было по моему собственному желанию. А главное, я хочу, чтобы все было официально и наши семьи были этому свидетелями.
И, оставляя меня с открытым от удивления ртом, Эрик продолжает:
- Сенорита Флорес, вы хотите выйти за меня замуж?
У меня чешется шея. Чертова сыпь!
У меня все зудит. Свадьба? Какие нервы тут выдержат!
Эрик улыбается и смотрит на меня. Он знает, о чем я думаю. Он встает, склоняется над моей шеей и ласково дует. Именно в этот самый момент я и понимаю, что он мой воин, а я его воительница, и, взяв в ладони его лицо, я глядя ему прямо в глаза, отвечаю:
- Да, сеньор Циммерман, я хочу выйти за вас замуж.
Все прыгают от радости.
Скоро свадьба!
Мы с Эриком, обнявшись, смотрим друг на друга. Мы счастливы. Тогда я закрываю щеколду на двери, и мы с моим любимым остаемся одни на лестничной клетке.
- Ты организовал все это для меня?
- Ага, детка! На случай, если ты не захочешь меня ни видеть, и слышать, я привел с собой тяжелую артиллерию, - шепчет он, целуя меня шею.
Я его обожаю!
Безумно счастливая я, наслаждаясь его поцелуями на моей шее, шепчу:
- Мне кое-чего очень не хватало.
- Чего же? – глядя на меня, спрашивает он.
- Одной бутылочки с розовой этикеткой и вкусом клубники.
Прыснув от смеха, Эрик, с вожделением шлепает меня по попке.
- Она, да и не только она, ждет тебя в холодильнике в нашем доме.