Выбрать главу

Соня захлопывает мобильник и подпрыгивает от радости. Затем она открывает

стеклянную дверь и, войдя и увидев, что мы одни, сообщает нам, снимая пальто:

- Девочки, меня только что пригласили поехать в Швейцарию. Я сказала «да» и

завтра уезжаю.

Ее пылкость заставляет меня улыбаться.

- С кем, мама? – спрашивает Марта.

Соня садится с нами и по секрету взволнованно шепчет:

- С красавчиком Тревором Джервером.

- С Тревором Джервером? – возбужденно машет руками Марта, и Соня

подтверждает свои слова.

- Ага, дочка!

- Ну ты даешь, мама! Тревор же просто неотразим.

Взбив себе волосы, Соня объясняет:

- Девочка моя, я уже тебе говорила, что этот мужчина обращает больше внимания

на мои ноги, чем на то, что мы делаем на занятиях. Кроме того, в тот день, когда я

прыгнула с ним с парашютом, я заметила, что…

- Ты прыгала с парашютом? – спрашиваю я, от удивления открыв рот.

Мать и дочь жестами приказывают мне замолчать, и, наконец, Марта сообщает:

- Ни слова об этом брату, или он нам устроит, понятно?

Я с потрясенно киваю головой. Это опасный вид спорта, и не думаю, что Эрику он

сильно нравится.

- Если мой сын узнает, что мы обе ходим на эти курсы, он этого не перенесет, -

сообщает мне Соня. – После того несчастного случая, который произошел с моей бедной

Ханной, он очень серьезно относится к безопасности.

- Знаю, знаю. Я занимаюсь мотокроссом, и в тот день, когда он увидел меня на

мотоцикле, он почти…

- Ты занимаешься мотокроссом? – удивленно спрашивает Марта.

Я киваю головой, и Марта хлопает в ладоши.

- Уууух! – вмешивается Соня, - Но ведь моя дочь тоже им занималась вместе со

своим кузеном Юргеном. И мой сын не вышел из себя от злости, узнав об этом?

- Вышел, - с улыбкой отвечаю я. – Но я ему ясно дала понять, что мотокросс – это

часть моей жизни, и он ничего не сможет с этим поделать.

Марта со своей матерью улыбаются.

- У меня в гараже все еще стоит мотоцикл Ханны, - говорит Соня. – Можешь

забрать его, когда хочешь. По крайней мере, ты будешь им пользоваться.

- Мама! – возражает Марта. – Ты хочешь обидеть Эрика?

Соня вздыхает, потом качает головой и, глядя на дочь, отвечает:

- Эрика обижает один его вид, родная.

- Ты права, - усмехается Марта.

- И хотя он настаивает, чтобы мы жили в каком-то стеклянном шаре, чтобы с нами

ничего не случилось, - продолжает Соня, - мой сын должен понять, что жизнь дается нам

для того, чтобы наслаждаться ею, и что, катаешься ли ты на мотоцикле или прыгаешь с

парашютом, это не значит, что с тобой обязательно произойдет что-нибудь плохое. И если

бы Ханна была жива, она бы жила именно так. Поэтому, родная, - настаивает она, глядя на

меня, - если тебе хочется, бери мотоцикл. Он твой.

- Спасибо. Буду иметь в виду, - радостно улыбаюсь я.

Наконец, мы все втроем смеемся. Ясно, что Эрику с нами никогда не будет

никакого покоя.

За разговором я узнаю, что упомянутый Тревор – хозяин парашютной школы в

окрестностях Мюнхена. Я мысленно делаю для себя заметку. Мне бы хотелось пройти

курс обучения свободному падению. Но внезапно, пока я слушаю, как они обсуждают

Сонино путешествие в Швейцарию, я понимаю, что через два дня Новый год! И, не

удержавшись, я спрашиваю:

- Ты вернешься к Новому году?

Они обе смотрят на меня, и Соня отвечает:

- Нет, солнышко. Я проведу его в Швейцарии с Тревором.

- А Эрик и Флин будут праздновать его вдвоем? – требую я ответа, удивляясь

такому положению дел.

Они это подтверждают.

- Да, - объясняет Марта. – У меня свои планы, у мамы тоже.

Должно быть, у меня все написано на лице, потому что Соня, чувствует себя

обязанной прояснить ситуацию.

- С тех пор, как умерла Ханна, эта ночь стала для всех особенной, и главным

образом, для меня. Эрик это понимает, и поэтому остается с Флином.

И быстро меняя тему, она говорит шепотом:

- О, Марта! Что мне взять с собой в Швейцарию?

Я довольно долго слушаю их разговор, думая при этом о том, что моему папе

никогда даже в голову бы не пришло оставить ни меня, ни сестру, ни племянницу в

одиночестве в такую необыкновенную ночь. Одна из острот Марты заставляет меня

рассмеяться, но наша беседа обрывается, когда в столовой появляется Эрик за руку с

малышом.

Он, конечно, не дурак, и с подозрением смотрит на нас троих. Ему ясно, что мы

говорили о чем-то, что хотели бы от него утаить, и Марта, стараясь отвлечь его, встает со