Прежде чем ответить, я хорошо обдумываю свои слова и, наконец, решаю, что
должна поделиться с ним всем, что меня тревожит.
- Папа, я хочу провести с вами Новогоднюю ночь. Я очень хочу увидеть тебя, Лус
и даже безумную Ракель, но…, но…
Ласковый смех моего предка невольно заставляет меня саму рассмеяться.
- Но ты влюблена в Эрика и одновременно хочешь остаться с ним, верно, милая?
- Да, папа, и я в отчаянии, - шепчу я, наблюдая за тем, как две стюардессы
становятся у моего выхода на посадку.
- Знаешь, что, смугляночка? Когда я познакомился с твоей матерью, она жила в
Барселоне, а я, как ты знаешь, в Хересе, и уверяю тебя, все, что происходит с тобой, мне
хорошо знакомо. И я могу дать тебе только один совет: следуй за своим сердцем.
- Но, папа, я…
- Помолчи и послушай меня, жизнь моя. И я, и Лус, и твоя сестра, все мы знаем,
что ты нас любишь. И мы тоже будем любить тебя до конца наших дней, но тебе нужно
идти своей дорогой, как когда-то это сделал я, а потом и Ракель, выйдя замуж. Будь
эгоисткой, тыковка. Думай о том, чего ты хочешь, чего ты желаешь больше всего на свете.
И если сейчас твое сердце просит, чтобы ты осталась в Германии с Эриком, оставайся! Не
думай ни о чем! Потому что, если ты так поступишь, я буду гораздо счастливее, чем, если
ты грустная и печальная будешь сидеть рядом со мной.
- Папа… Какой же ты романтик! – всхлипываю я, взволнованно слушая его речь.
- Ну, ну, смугляночка!
- Ох, папа! – прочувственно плачу я. – Ты самый лучший…, самый…
Его доброта постепенно наполняет теплом мою душу, и я слышу, как он
продолжает:
- Ты - моя дочка, и я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было на свете. Я просто
хочу, чтобы ты была счастлива. И если твое счастье в этом немце, который постоянно
выводит тебя из себя, благослови тебя бог! Будь счастлива и наслаждайся жизнью. Я
знаю, что ты меня любишь, и знаешь, что я тебя тоже люблю. Так в чем тогда проблема? В
Германии ли, или здесь рядом со мной, мы навсегда останемся друг для друга самыми
близкими и родными людьми. Потому что ты – моя смугляночка, а это не смогут изменить
ни Эрик, ни какие бы то ни было расстояния, ничто.
Я с замиранием сердца плачу, а он добавляет:
- Ну же, ну, полноте, не плачь, а то я начну нервничать, и у меня поднимется
давление. Ты же этого не хочешь, правда?
Его вопрос заставляет меня рассмеяться сквозь слезы. Мой отец – человек с
большим сердцем. Огромным!
- Доченька, почему бы тебе не остаться в Германии и весело и счастливо встретить
Новый год там? Это ли не начало новой жизни, которую ты еще совсем недавно
планировала? И я считаю, что для вас обоих будет очень знаменательно начать в Новый
год вашу новую жизнь. Тебе так не кажется?
- Папа… Ты, и правда, так думаешь?
- Конечно, да, жизнь моя. Поэтому улыбнись и найди Эрика. Передавай ему от
меня привет, и, пожалуйста, будь счастлива, чтобы я тоже смог стать счастливым,
хорошо?
- Хорошо, папа.
И, перед тем как повесить трубку, я добавляю:
- Завтра вечером я вам позвоню. Я люблю тебя, папа. Я очень тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, смугляночка.
Я взволнована и глубоко тронута его словами, тысячи разных чувств вихрем кружатся у
меня в душе. Я кладу трубку и вытираю слезы. Еще несколько минут я сижу, обдумывая в
голове, как должна поступить. Папа или Эрик? Эрик или папа? Наконец, когда пассажиры
с моего рейса начинают проходить на посадку, я подхватываю рюкзак, уже точно
осознавая, куда мне идти. К моей любви.
Глава 13
Когда такси довозит меня до дверей огромного особняка, где живет Эрик, я
расплачиваюсь карточкой и выхожу из машины. Как и ожидалось, снова выпал снег, и
мои сапоги утонули в сугробе, но это не важно; я счастлива, только при этом сильно
замерзла. Такси уезжает, и я остаюсь одна стоять перед величественными воротами. Вдруг
где-то рядом слышится непонятный шум. Я смотрю налево на мусорные контейнеры и
подскакиваю от страха. За мной наблюдают огромные сверкающие испуганные глазищи,
и я кричу:
- Черт! Вот страх-то!
Бедный пес убегает, насмерть перепугавшись моего крика. Думаю, что он
испугался гораздо больше меня. Оставшись опять одна, я ищу звонок, чтобы позвонить в
ворота, и тут вижу, что в домике Симоны и Норберта загорается свет. На одном из окон
колышутся занавески, и внезапно открывается дверка рядом с воротами.
- Сеньорита Джудит? Ради всего святого, вы замерзнете.