глупы, что не видите, что созданы друг для друга? А, ладно… Вам нужно отбросить прочь
вашу проклятую гордость и дать друг другу еще один шанс, которого вы оба так
заслуживаете. Он упрямый? Да! Ты упрямая? Да! Но, ради бога, Джудит, ты должна с ним
поговорить. Ты помнишь, как вы друг с другом не разговаривали, когда ездили в
Германию. А тогда это было совсем недолго. Ты об этом уже забыла?
И не давая мне времени на ответ, Фрида заявляет:
- Хорошо, предоставь это мне. Встретимся в субботу, Джуд.
И чувствуя от только что услышанного странную боль в желудке, я с ней
прощаюсь.
Глава 3
Приходит пятница и… Конец света так и не наступил! Майя со своими
предсказаниями промахнулись.
В субботу утром я просыпаюсь и сразу же встаю с постели. Я очень устала после
вечерней смены в баре, но тут уж ничего не поделаешь. Я выглядываю в окно.
Дождя нет. Это хорошо.
Меня слишком сильно тревожит присутствие где-то поблизости Эрика, как и то,
что ему, при желании, ничего не стоит увидеться со мной. Дома я никому об этом не
рассказываю, не хочу их расстраивать. Поэтому когда Лусена и Бичаррон приезжают с
прицепом, и папа с Хесусом устанавливают на него мой мотоцикл, я искренне стараюсь
изобразить веселье.
- Поехали, смугляночка! – кричит отец – Все уже готово.
Мы с сестрой и племянницей выходим из дома, прихватив с собой спортивную
сумку, в которой у меня сложен гоночный комбинезон. Подойдя к машине, я замечаю
Фернандо и очень этому радуюсь.
- Ты тоже едешь? – спрашиваю я.
Он приветливо кивает мне головой:
- А когда я пропустил хотя бы одну твою гонку?
Мы рассаживаемся по двум машинам. Отец, племянница, Бичаррон и Лусена едут в
одной, сестра, Хесус, Фернандо и я – в другой.
По приезде в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария мы сразу же направляемся к месту
проведения гонки. Там уже полно народа всех возрастов. Папа становится в очередь,
чтобы подтвердить предварительную регистрацию и получить для меня номер участника
на спину. Он возвращается оттуда счастливым.
- Твой номер – 87, смугляночка.
Я киваю ему и начинаю глазами искать Фриду, но не нахожу, слишком уж много
людей вокруг.
Я проверяю мобильник – ни одного сообщения.
Вместе с сестрой мы идем к импровизированным раздевалкам, которые
организаторы предоставили для участников. Там я снимаю джинсы и надеваю кожаный
красно-белый комбинезон. Сестра закрепляет мне на ногах наколенники.
- Джудит, когда-нибудь тебе придется сказать папе, что пора заканчивать с
гонками, - говорит она. - Ты не можешь всю жизнь скакать по кочкам на мотоцикле.
- А почему нет, если мне это нравится?
Ракель улыбается и целует меня.
- Ты права. В глубине души я восхищаюсь той мужественной воительницей,
которая есть в тебе.
- Ты только что назвала меня мужественной.
- Нет, булочка. Я имела в виду твою внутреннюю силу, и мне очень бы хотелось
тоже ею обладать.
- У тебя она есть, Ракель… - говорю я, ласково ей улыбаясь. – Я еще помню, как ты
сама участвовала в гонках.
Сестра закатывает глаза.
- Всего два раза, - уточняет она. – И то, только чтобы порадовать папу.
В самую точку. Она права. Хотя мы обе росли в одной семье, в одной среде, папа
одинаково нами занимался, во многом мы разные. Это касается, например, мотогонок.
Мотокросс всегда был моей жизнью, она же его просто терпела.
Когда я, уже в комбинезоне, выхожу из раздевалки, то направляюсь туда, где ждет
меня отец и те люди, которых можно назвать моей командой. Лус счастлива и, завидев
меня, начинает прыгать от радости. Конечно, для нее я – супертетя! Я фотографируюсь с
ней и со всеми остальными и улыбаюсь. Впервые за несколько дней моя улыбка
получается искренней, открытой и умиротворенной. Я делаю то, что мне нравится, и это
написано у меня на лице.
Мимо проходит торговец прохладительными напитками, и отец покупает мне кока-
колу. Я с довольным видом делаю глоток, когда сестра вдруг восклицает:
- Ой, Джудит!
- Что?
- По-моему, к тебе кто-то клеится.
Я насмешливо смотрю на нее, и тогда она с заговорщицким видом приближается ко
мне и шепчет:
- Гонщик с номером 66 справа от тебя не сводит с тебя глаз. И все бы ничего, но он
такой красавчик, что прямо слюнки текут.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто же это, и улыбаюсь, узнав Давида Гепардо.