Проскинитарий
Хождение строителя старца Арсения Суханова в 7157 (1649) году в Иерусалим
Предисловие
Конец Патриаршества Иосифа был временем, весьма замечательным в истории русской церкви. С одной стороны, книжные исправления, производившиеся на началах перепечатки и проверки с существовавшими русскими оригиналами, не достигали своей цели, и вызывали жалобы современников, высказываемые даже такими лицами, как сам Патриарх Иосиф. С другой стороны, приезжавшие в Москву восточные святители не высказывались уже в таких восторженных похвалах благочестию Русской Церкви, какие слышались когда-то из уст Патриархов Иеремии и Феофана, а напротив, подмечали некоторые несообразности в церковных порядках и обрядах, и указывали на них представителям Русской Церкви. Современный наблюдатель русской церковной жизни того времени мог уже видеть начало великих реформ. По почину Новгородского митрополита Никона восстановлялась живая проповедь, вводилось единогласие в чтении и пении, преобразовывалась изжившая свой век система церковных нот и само церковное пение принимало лучший вид восстановлением так называемого наречного, соответствующего смыслу речи, пения и лучшим устройством церковных хоров; наконец, явились официальные посольства на восток, с целью осмотреть восточные чины и обряды, а также описать и св. места. Престарелый и больной Патриарх Иосиф, безучастно относившийся к производившимся реформам, а к некоторым из них (единогласию) прямо не благоволивший, дал свое благословение на последнее предприятие, вызванное замечаниями прибывшего в Москву в 1649 году Иерусалимского Патриарха Паисия, начатое немедленно после этого, по царскому указу, вышедшему 9 мая означенного 1649 года.
Поручение это возложено было на строителя кремлевского Богоявленского монастыря в Москве, принадлежавшего Сергиевой Лавре, старца Арсения Суханова. Отправившись вместе с Иерусалимским Патриархом Паисием, Арсений около двух лет прожил в Яссах, откуда дважды возвращался в Москву по делам Патриарха и затем уже 28 февраля 1651 года, получив проезжую, отправился в дальнейший путь, оставив Патриарха Паисия. Более года путешествовал Арсений по востоку; был в Константинополе, посетил греческие архипелажские острова; проехал в Египет, где виделся с Александрийским Патриархом Иоанникием, и оттуда направился в Иерусалим — главную цель своего путешествия, где и прожил до апреля месяца 1652 года. Затем, через Грузию и Кавказские горы возвратился в Россию в июне 1652 года.
Плодом путешествия Арсения и был «Проскинитарий» или поклонник, представляющий как бы путевые записки, заключающие в себе описание не только св. мест и богослужебных чинов, но и природы с ее произведениями, городов — преимущественно в их военном отношении, их населения, образа жизни их обитателей, нравов и обычаев, управления их и т.п.
«Проскинитарий» разделяется на три части или книги: 1) Статейный список, представляющий разного рода путевые заметки от выезда из России и до возвращения в нее, распределенные по порядку времени. Последние слова этой части: «приехали в Казань в 17 день (апреля 1652 г.), из Казани в 23 день приехали в Нижний; июня в 7 день приехали к Москве». 2) О граде Иерусалиме; она представляет описание его с внешней стороны, — именно рассуждает «о имени его, откуда прият таково прозвание, и о горе Голгофе и Гробе Христове, и о Воскресении и о церкви Воскресения Христова, и о мерах их, и о прочих святых местах». 3) Тактикон, «еже есть чиновник, како греки церковный чин и пение содержат».
Во многих списках «Проскинитария» (между прочим и в том, с которого мы делаем издание) прилагается еще 4-я часть или книга, под заглавием: «Прение соборного старца Арсения со греки о вере». Но сочинение это подложное и к «Проскинитарию» не относится. Греки, будто бы спорившие с Арсением, представлены в означенном сочинении крайне простыми, совершенно безответными и ничего не знающими; так напр. они не могут сказать того, от кого они приняли веру; они не знают даже пределов греческой территории и думают, что греки населяют Палестину и Иерусалим, и так было даже во времена Христа (подобная мысль чисто русского происхождения, русские всех восточных христиан называли греками); а между тем в числе оппонентов Арсения в «прении» упоминаются Патриарх, по мнению одних, Иерусалимский Паисий, по мнению других, между прочим Поморских ответов, Константинопольский, с которым он, как видно из «Проскинитария», совсем и не виделся; митрополит Мелетий Браславский, несколько архимандритов, один священник, дидаскал и др. Сам же Арсений представляется в «прении» знающим такие подробности относительно Греции, Египта, Палестины, каких он никак не мог знать прежде своего туда путешествия; а между тем «прение» его с греками было, по одним, в молдавской земле, по другим в Константинополе, — знак, что оно составлено под влиянием сведений, находящихся уже в «Проскинитарии». А главное, — означенного «прения» нет в древнейших списках Московской синодальной библиотеки; как это засвидетельствовал нам, хорошо знакомый с нею, ученый археолог, К.И. Невоструев. Наконец, и другие ученые, имевшие дело с «Проскинитарием», признают «прение старца Арсения со греками о вере» сочинением подложным. Сахаров называет это «прение» небывалым; автор статьи «об Арсении Суханове», помещенной в «Православном обозрении» за 1867 год, довольно подробно останавливается на том, чтобы доказать эту подложность (сентябр. кн.). Сами старообрядцы Поповщинского согласия сознаются в подложности означенного сочинения. Известный устроитель бело-криницкой иерархии Павел Васильев в своем сочинении: «краткая история о восстановлении в древлеправославной церкви христопреданного в трех чинах священства», по поводу вопроса об обливательном крещении, употребляемом греками, о чем между прочим говорится в «прении», делает вот какой отзыв о самом сочинении: «свидетельство относительно употребления греками обливательного крещения мы находим в особой тетради, составленной в виде дополнения к книге Арсениева путешествия. Но легко заметить можно умышленный подлог беспоповцев, под именем Арсения скрывающийся, дабы поддержать свою, основанную на песке, секту. В подлинной книге Арсениева путешествия, которую мы от первого и до последнего листа с великим тщанием исследовали, ничего к надлежащему вопросу сыскать не могли»[1].