Того ж дни боярин и Дворецкой Князь Алексей Михайлович Львов велел говорить Патриарху Паисию, что он ко всем боярам свое благословение писал, а к нему не писал, презрел; и чтоб свое благословение прислал к нему, написав; и послал со Арсением к Патриарху пять золотых.
Глава 2. О приезде в Путивль и о проезжем листе через литовские города
Марта в 4 день приехал в Путивль; в 19[11] взял у боярина князя Семена Васильевича Прозоровского в литовские города проезжий лист. Поехали в четверг на третьей неделе поста на телегах, в самую полую воду, и ехали от Путивля и до гетмана в страшных местах ночами[12], потому что в то время шли татарове из Крыма к гетману Богдану Хмельницкому, и по городам и по селам имали кормы, кони и скот, и людей грабили, и в городах везде и из сел сбежались в осаду. Апреля в 1 день перевезлися Днепр реку. Стоял Арсений в Никольском монастыре: тут из Киева бурмистр Богдан Сомкович, брат родной строителю Исакию, что на Костроме в Геннадиеве монастыре, к строителю Арсению прислал[13] с кормом хлеба, вина, пива[14], рыбы. От Киева ехали на Васильков и на Белую церковь, на Володорку, и на Борщеговку, и на Животово. В 11 день[15] в Животове дал Арсению писарь гетманский проезжий лист. Того ж дни гетман пошел со всем своим войском из Животова, с ним же и крымский салтан со своими татары пошли. В 15 день[16], во вторник после обеда пошел из Животова посол турский, что был у гетмана, и гетманов посол с ним к турскому царю[17]. И воложский Василия воеводы, что был у гетмана Богдана Хмельницкого; с ними ж и Арсений поехал с греки. В 19 день перевезлись Днестр реку в Сороке. В 21 день поехали из Сороки, ночевали в селе Битцах. В 22 день перевезлись Прут реку паромами, ночевали за милю от Ясс.
Глава 3. О приезде в Яссы, и тут Арсений поднес государеву грамоту воеводе Василию, а ему бил челом о проезжей грамоте чрез его землю
В 23 день приехали в Яссы, на первом часу дня. Стоял Арсений в Некоритском монастыре, в метохии святого Саввы Освященного, что в Иерусалиме. В 24 день строитель Арсений ходил к воеводе Василию с игуменом Неофитом некоритским и с экономом Григорием. И пришед в палату в переднюю, где воложские бояре, и власти, и всяких чинов люди пришед сидят, и по обычаю сел. А сказал про Арсения постельнику митрополит Иверский Герман, и говорил ему, чтобы сказал воеводе Василию про Арсения. И тут сидел Арсений часа с два, поне не доложат. И Герман митрополит говорил другому постельнику, племяннику воеводскому; и тот постельник тотчас доложил, и так велел идти Арсению в другую палату к воеводе. И Арсений, вшед в палату, помоляся Богу и потом поклонися воеводе Василию по обычаю, поднес государеву грамоту. И воевода, взем грамоту, отдал постельнику, а Арсений, подав государеву грамоту и отшед, опять поклонился по обычаю. А государеву грамоту воевода велел отдать переводчику перевести. И строитель Арсений бил челом воеводе Василию о проезжей грамоте чрез его землю; и воевода сказал: потерпи, как уведаю, о чем в грамоте писано, будет указ о всем[18]. Потом воевода вопросил Арсения: смирно ли на Москве, нет ли где войны? И Арсений сказал: государским счастием все смирно, и войны нигде нет. Василий же воевода говорил: да что на Москве люди ратные в сборе, куда они пойдут? Арсений говорил: у Государя войско и зимою и летом всегда готово бывает; где Государь велит, туда и пойдут, а нам того ведать не уметь. И велел идти воевода Арсению на дом ждать указу. И строитель Арсений выспрашивал у Патриарших архимандритов и игуменов и старцев про Патриарха Паисия, где он ныне, или пошел в Иерусалим? И архимандрит Феон, и игумен Арсений, и старцы сказали, что Патриарх еще живет в мутьянской земле, в Терговище. И Арсений говорил, как он ездил по Патриаршу указу к Государю к Москве, и Патриарх со Арсением писал к Государю, что он поехал во Иерусалим, ажно он и ныне еще не поехал. И они сказали, что конечно ныне, после праздника Вознесения, тотчас поедет, теперь де он совсем готов. И строитель Арсений выспрашивал у оных старцев, которые к нему Арсению добры; поедет ли Патриарх в Иерусалим? И они сказали: сказывают де поедет, а мы не чаем ему ехать, ежели Патриарх Парфений цареградский жив будет. И для того и Арсения воевода Василий не хотел пустить, что старцы иерусалимские Феон и митрополит Власий наговаривали, для того что уведали, что есть у Арсения к Патриарху Парфению государева грамота и патриарша. И держал Арсения, проезжей грамоты ему не давал, и Арсений взял грамоту тайно от воеводы, у приказных его людей, куплею и поминками, велел подьячему написать, а дьяку запечатать в дому, будто воевода приказал.