— Да.
Отныне этот мальчик стал одним из команды Джексона, как и Тейлор. И в первый раз к нему пришло поразительное открытие: даже если у них не будет своего ребенка, он не сможет отказаться от этой женщины.
Любимой женщины.
Глава шестая
— В таком случае у меня возражений нет, — заявила Тейлор.
Джексон перевел дыхание.
— Это большое доверие.
— Я понимаю.
Они долго стояли молча. Затем Джексон заговорил опять:
— Ну, а ты?
— Что — я? — осторожно спросила она.
— Насчет доверия ко мне.
Очень долго Тейлор молчала.
— Это трудно.
Джексон заставил себя спросить:
— Почему?
— Мне нелегко забыть.
— Про отца Ника?
— Моя мать любила двоих. И оба ее оставили. — Тяжкое объяснение. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть этот урок.
Джексон заставил себя задать следующий вопрос:
— Ты хочешь сказать, что не сможешь полюбить мужчину?
Ответ был дан шепотом:
— Да. Прости меня.
— Тебе не за что извиняться, piccola. — В нем горел гнев за ее прошлые обиды, за обиды, с которыми он ничего не мог поделать. Но он не допустит, чтобы она это увидела. — Мы с тобой равны. О любви я знаю даже меньше твоего.
Тейлор криво усмехнулась.
— Мы равны? А ты будешь об этом помнить, когда мы поженимся?
— Если я забуду, ты мне напомнишь. Значит, ты не доверяешь мужчинам из-за того, что два представителя нашего пола сделали твоей матери?
— Да… И из-за того, что другие… сделали мне.
Сердце Джексона сжалось при звуках этого растерянного, разбитого голоса. Да, вероятно, источник страхов Тейлор кроется в том оскорблении, которое она испытала от Гранта Лейтона, но как же неприятно получить этому прямое подтверждение. Немедленно внутри у Джексона вспыхнула ярость. Никто не должен прикасаться к его женщине.
Он отставил позабытый стакан на ближний столик, присел на подоконник, взял Тейлор за замерзшие руки и привлек к себе. Глаза ее говорили о глубоком отчаянии, но она выдержала его взгляд.
— Расскажи мне о других.
Хриплый повелительный голос, требующий, чтобы она подчинилась его заботе. Он настолько рассержен на ее обидчиков, что не может оставаться тем цивилизованным человеком, который ей нужен.
Тейлор вскинула голову. И увидела на лице Джексона нечто, от чего ее глаза округлились.
— Нет. Нет. Ничего подобного, Джексон.
Чтобы не испугать ее, Джексон скрыл свое бешенство.
— Все-таки расскажи мне.
Тейлор сжала кулаки. И сделала едва заметное движение, которое показало Джексону, что ее нужно поддержать. Он протянул руки, и она присела на его бедро и прижалась к нему.
— Когда моя мать перестала дожидаться Лэнса, я поначалу радовалась. — Тейлор перевела дыхание. — А потом она стала приводить в дом мужчин.
Джексон почувствовал, что стиснул зубы.
— А где была ты?
— Она запирала нас в нашей комнате.
— Нас?
— Ник был совсем маленьким. Я заботилась о нем, потому что не доверяла ей. Боялась, что она сделает что-нибудь не так.
Джексон приложил ладонь к глазам, чтобы сдержать слезы. Теперь он понимал, почему она так решительно оберегала Ника.
— Бывало, что мать заставляла меня выходить и здороваться с ее мужчинами. Она была пьяна и в такие минуты была мне совсем чужой.
Джексон застыл.
— Ты говорила, что ничего не случилось.
— Я… Нет, ничего серьезного…
Тейлор глубоко вздохнула, словно воспоминания душили ее.
Джексон подавил в себе желание потребовать от нее полной откровенности.
— Так что же случилось?
— Их глаза обшаривали меня. — Она вздрогнула. — Меня даже тошнило. Но с этим я могла бы справиться. А потом мужчины, которых она приводила домой, стали унижать ее.
Джексон до боли стиснул челюсти.
— Они… унижали ее, — повторила Тейлор, словно была не в силах остановиться. — Я не могла их остановить. Я должна была позаботиться о Нике, потому что ее ничто не беспокоило. По-моему, она его ненавидела. — Голубые глаза сверкнули яростью, и Джексон отвел взгляд. — И он не виноват в том, что его отец — чудовище.
— Конечно, не виноват.
Как будто успокоившись, Тейлор прижала голову к его груди.
— А один раз я так испугалась, что позвонила в полицию. Полицейские приехали и задержали того человека.
Джексон ощутил холодок в затылке. Он знал, что у этой истории не могло быть счастливого конца.