— Любовнице?
Голос Джексона вдруг сорвался.
— Угу. Мне одна птичка на хвосте принесла.
— Тейлор, ты — чудесный источник информации, а ведь ты уже год у нас не работаешь.
— Я сохранила контакты с людьми, вместе с которыми работала на тебя. — Подлинной ее целью было не выпускать из поля зрения самого Джексона, но всякого рода слухи неизменно нагоняли ее. И она может оказаться ему полезной, если не станет прерывать этих контактов. — Или ты считаешь, что неэтично использовать такие сплетни?
— Может быть, но не тогда, когда она нас шантажирует за три дня до начала съемок на натуре.
— Гм-м…
Тейлор попробовала ухватить Джексона за складку на животе — исключительно ради того, чтобы посмотреть, возможно ли это. Но ей этого не удалось.
Он дернул ее за волосы. А когда она вскинула голову, сказал:
— Только если ты хочешь, piccola. Я никуда не спешу.
Тейлор поразило, с какой проницательностью Джексон прочитал ее опасения.
— Я хочу быть той женщиной, которая нужна тебе.
— Так оно и есть. Мне все нравится в тебе.
Это простое утверждение сразу вернуло ей уверенность, а выражение глаз Джексона заново разожгло в ней желание.
— Ты долго тренировался, чтобы стать таким?
Она провела губами по груди Джексона, испытывая радость от того, что ей позволено, когда угодно, прикасаться к его телу.
— Я всегда поддерживал форму, а когда Бонни стала меня обманывать, я начал заниматься физической подготовкой как фанатик. Это лучше, чем сделаться алкоголиком.
Джексон жестко усмехнулся.
Бонни следовало бы за многое ответить, подумала Тейлор. Ее охватила резкая вспышка гнева.
— А сейчас?
— Вошло в привычку. Зарядка раз в день, в крайнем случае через день. А что?
— Можно мне посмотреть?
Тейлор сама не ожидала этой своей просьбы, в которой скрывалась ее тайная фантазия, одновременно возбуждающая и шокирующая.
— Посмотреть?
Полотенце не могло скрыть того, что он разгорячен. Собственно говоря, Тейлор не понимала, каким образом легкая белая ткань еще держится.
— Ну да, как ты занимаешься. Ты это делаешь в майке?
Она видела, как Джексон сглотнул. И сердце ее усиленно забилось.
— Когда как. Хочешь, чтобы я надел майку?
Эта грубая, грозная интонация сообщила Тейлор, что ночью любовь она получит в полной мере.
Если она захочет этой любви.
Его голод по отношению к ней пьянит настолько, что заставляет ее преодолевать страх.
— Нет. Я хочу увидеть твой пот.
Джексон застонал.
— Тейлор, я надеюсь, что ты стараешься меня соблазнить. Если это не так, нас ждет беда.
Тейлор рассмеялась и встала на кровати, так что ее голова оказалась над Джексоном.
— Я на что-нибудь гожусь?
Улыбка медленно освещала темное лицо Джексона.
— Ты больше чем годишься. — Его руки легли на ее чуть прикрытую поясницу и принялись совершать медленные круговые движения. — Как смотришь на то, чтобы расплатиться?
А в глазах его можно было прочитать гораздо более серьезный вопрос.
— Сначала пообещай.
Она прижалась к нему, безмолвно отвечая на незаданный вопрос. Эта игра не просто хороша. Она восхитительна, заманчива и опасна.
— Что пообещать?
Кажется, ее груди завладели его вниманием.
— Что мне можно будет посмотреть.
Выражение чувственности на его отяжелевшем лице заставило Тейлор хотеть дать ему удовольствие, которое она уже получила от него в постели, заставило ее захотеть быть смелой, сексуальной, жаркой. Есть ли все это в ней? Она этого не узнает, если не попытается.
Джексон пожал плечами.
— Обещаю. А теперь лежать, женщина.
Тейлор выскользнула из его рук и опустилась, потеревшись о его тело, прежде чем он успел ее подхватить. Ее взгляд прожег его насквозь.
— Нет. — Она толкнула Джексона в живот, когда он хотел рухнуть в постель рядом с ней. — Я хочу…
Не договорив, она вновь встала на колени и провела ладонями по бедрам Джексона. Полотенце упало на пол.
Огромные голубые глаза снизу вверх смотрели на него.
— Cara, позволь…
Достаточно уже того, что она дошла до этого этапа. Более чем достаточно. Сейчас он будет восхищаться ее телом и без слов скажет ей о том, как много для него значит то, что она настолько свободно ощущает себя с ним.
А ласковая женщина, стоявшая перед ним, улыбалась, рассказывая ему, как счастлива она будет проделать весь путь… И он, ошеломленный, позволил ей все.