– Папа, я не уверена, что хочу поступать в художественный колледж.
– Чем же ты хочешь заниматься?
– Не знаю, – Ирен подняла глаза и посмотрела на отца, тот одарил снисходительной улыбкой.
– Может кондитером, – неуверенно сказала она.
– Какая глупость. У тебя талант и глупо зарывать его в землю.
Она с детства занималась рисованием изучала баланс света и тени, как правильно построить композицию, не думала посвятить этому жизнь. Но никогда не говорила, чтобы не расстраивать отца. И когда благодаря ему попала в национальную школу искусств возненавидела её всей душой. И даже несмотря на это, она старалась стать лучшей, чтобы оправдать надежды Клода Байо. И не только его.
Каждый раз, перед занятиями с Дегьером Перреном, Ирен сбегала в туалет, чтобы принять успокоительное. Когда он входил в классную студию, она сжимала руки в замок, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Когда он улыбался, у неё начинали гореть уши. Молодой преподаватель никого не выделял из своих учениц, хотя многие на него прямо-таки вешались.
Ирен ссыпала таблетки обратно в банку и полотно закрыла крышку. Она решила, что пора возвращаться домой.
Когда их группе сообщили, что месьё Перрен не будет вести у них в этом семестре, вся женская половина расстроилась. Ходили слухи, что он не выдержал повышенного женского внимания, по другой версии он соблазнил дочку декана, за что его и выперли.
Кто-то из девочек раздобыл его адрес. Ирен украла бумажку с адресом у одногруппницы и после занятий направилась в Порте де Клиши. Она хотела попросить его о частных уроках.
Ирен поднялась на четвёртый этаж и замерла перед дверью. Дыхание сбивалось, так быстро она бежала. Стоя перед его дверью с трясущимися коленями, она впервые готова была пойти против правил. Ирен занесла руку и робко постучала.
– Ирен? Что ты здесь делаешь?
Взъерошенный, без рубашки и он помнит её имя, от нахлынувших эмоций девушка едва не лишилась чувств. Он отступил назад и позволил ей войти в квартиру.
– Тебе нехорошо? Ты бледная, – он обеспокоенно склонил голову на бок, убирая с её с лица прядь волос.
– Я… Мне… – Ирен чувствовала, как вспотели ладони и стало труднее проталкивать воздух в лёгкие.
– Пойдём, налью тебе воды, – Дегьер приобнял Ирен за плечи и повёл в комнату. Она окинула взглядом студию и присела на высокий табурет. Он поставил перед ней стакан воды. Она достала из сумочки пузырёк, высыпала две таблетки, закинула их в рот и жадными глотками запила водой.
– Спасибо, – зажмурившись сказала она, чувствуя, как волна панической атаки откатывает назад.
– Что это?
– Антидепрессанты.
– Знаешь, я не признаю наркотики в любом проявлении.
– Это медицинский препарат. У меня рецепт есть. Показать?
– Я верю. Зачем ты их принимаешь?
– Без них меня мучают кошмары. А ещё панические атаки. Мой психотерапевт говорит – детская травма. Но я не помню.
– Я даже обезболивающие не принимаю. У меня аллергия на некоторые компоненты, вплоть до анафилактического шока. Может кофе?
– С удовольствием.
– Только у меня нет сахара.
– На него тоже аллергия?
– Нет. Просто люблю без него. Так чем обязан?
– Нам сказали вы больше не будете вести у нас занятия. Как насчёт частных уроков? – Ирен смущенно опустила голову.
– У вас прекрасный штат преподавателей. Месье Камбер более опытный педагог и может дать куда больше. Я должен готовится к выставке. Это мой первый опыт, и я должен заявить о себе. У меня совсем нет времени на учебный процесс.
– Вы не понимаете… Мой отец ждёт от меня великих результатов, а я… ненавижу всё это. Только из-за вас я посещала эту дебильную школу! Мне стало казаться, что я полюбила живопись.
Ирен почувствовала, что плачет. Нижняя губа дрожала, по щекам текли слёзы.
Дегьер прижал Ирен к себе и погладил по голове. Женские слёзы на него давно не действовали. Девушки часто манипулировали так, но здесь было что-то другое.
Она наконец успокоилась и ушла в ванну, чтобы умыться. Ирен было стыдно. Теперь он точно не захочет иметь с ней дело. Она вернулась в комнату и взяла свою сумку.
– Я пойду, извините за беспокойство.