В том, что советский ИИ не сможет подыгрывать русским, Дэна заверил его дядя. Глупые комми предоставляли доступ к игровым логам и цепочкам принятия решений, тем самым снижая до нуля свои возможности для скрытой манипуляции и подтасовки результатов. Игра будет честной. А это означало только одно. Жулить следовало вне игры. Хотя джентльмены не жулят, джентльмены получают преимущество. Способы получения преимущества над противником не имеют значения.
...Ознакомившись с разосланными всем участникам правилами, боевая принцесса Кэтсуми позволила себе лёгкую улыбку. Если исходить из описания игровых правил, то при старте игры кондиции и возможности игрока прямо зависят от его возможностей в реальности. Даже без учёта всех находившихся в её теле биоимплантатов, Кэтсуми могла и умела многое, очень многое. А если управляющий игрой ИИ посчитает небольшие усовершенствования неотделимой частью её тела и воссоздаст их возможности в игровом мире, то боевая принцесса будет там самым ужасным ужасом и самым страшным страхом. Она в одиночку сможет вырезать десяток ближайших конкурентов, до того, как те отстроят свои экономики и снарядят армии. На более поздних стадиях игры её личная сила уже не станет иметь решающего значения. Но зато в её распоряжении останутся ресурсы и земли уничтоженных в самом начале конкурентов.
-А может быть, -задумалась принцесса. -Согласно учению просветлённого, следует проявить сострадание и отказаться от политики тотального геноцида? В конце концов, только советские историки полагали рабовладельческий строй отсталой экономической формацией. Современный опыт Империи Дракона, да и Америки тоже, хотя там факт рабовладения и прикрывают фиговым листком долговых кредитов, показывает, что владение человека человеком вполне жизнеспособно с экономической точки зрения.
Возможно она действительно проявит сострадание, -решила Кэтстуми. Это будет ясно по обстоятельствам.
Глава 4. Открытие спартакиады
Неужели это возможно?
Где-то в половине третьего ночи, Гриша побрызгал себе в лицо водой из стоящей рядом кружки и взмолился: -Бли-и-ин! Ведь обещали же освобождение от экзаменов! И как я только на такое повёлся.
Сидевшая рядом Ирина вот уже пять минут смотрела на чёрный экран после закончившейся видео-лекции. На лежавшем перед ней блокноте, в самом верху страницы осталась надпись "обязательно запомнить надо следующее" и дальше только чистый лист. Заслышав Гришу, девушка встрепенулась и попыталась включить на воспроизведение следующую лекцию, но парень твёрдо потребовал: -Пора спать!
Они легли и встали около восьми утра. Казалось бы, целых пять часов - практически роскошь для студентов в период активной подготовки к экзаменам. Но утомлённый энергичной работой в форсированном режиме мозг, по ощущениям, напоминал сваренное в крутую яйцо.
-Размякли мы, брат, расслабились, -пожаловался Гриша своему заспанному отражению. -А может быть это от того, что приходится с ходу вникать в практически неизвестную ранее область? Какая разница в современном мире из чего там неандертальцы делали свои дубины, как разводить и хранить огонь, если в любом магазине можно купить хоть тысячу коробков спичек, а то и зажигалку. Что это вообще за спартакиада такая будет? Забросить людей в самые джунгли и смотреть как они там один за другим помирают?
Из-за двери поторопили: -Скорее можно? Другим тоже умыться хочется.
-Сейчас! -крикнул Гриша и шёпотом пообещал отражению. -Ничего, прорвёмся как-нибудь. Если уж сумел поступить в университет, то и в джунглях проживу и в ледяных горах не пропаду. А если выпадет пустыня, то вообще лафа будет: камни - готовые сковородки, кактусы- мешки с водой, а скорпионы просто самобегающий деликатес. Главное, как следует прожаривать.
Интересно утром наблюдать за другими участниками спартакиады. Все они разделились на два больших подмножества. Бледные, дёрганные и засыпающие на ходу - всю ночь готовились к погружению в игру, стараясь за конечное время усвоить и переварить условно бесконечное количество информации. И свежие, выспавшиеся, напряжённые как струна - кто ночью спокойно спал. Те, кто понадеялся на "авось". Кто решил "перед смертью не надышишься". Это они последователи и рьяные адепты спорной философской концепции "будет день - будет пища".