Даня с интересом всмотрелась в лицо незнакомца. Тот, на секунду оторвавшись от Якова, тоже взглянул на нее. И тут произошло две вещи. Челюсть Дани ухнула вниз. А лицо вновь прибывшего молодого человека озарила широкая улыбка.
– Роза?
Глава 4. Чьи это грезы?
Судя по всему, маленький кусочек удачи, положенный Дане по беспринципному закону мироздания, только что раздавила громадная лапища его братишки – гиппопотамистого закона подлости.
– Значит, не для меня эта роза цвела? – хитро улыбаясь, поинтересовался парень. Тот самый. Вчерашний. Из чертовой подземки. Но уже без своего чертова мажорного пальтишка. Любитель втихую попялиться на девичьи ноги.
Даня поспешила закрыть рот и старательно нахмурилась, нагоняя на лицо как можно больше мрачной суровости. А провернуть это, сидя на земле в куче листьев и зная, что часть этого будущего компоста все еще хранится в волосах, – скажем так, было непросто.
– Почему-то мне кажется, то, что вчера произошло, нельзя назвать не иначе как «меня элегантно отшили», – посмеиваясь, продолжил парень.
Стоило смолчать. Проигнорировать. Разум настойчиво советовал поступить именно так. С другой стороны, как тут не вякнуть, если можно отправить свое «фи» прямиком из мусорной кучи? Слишком заманчиво.
– Значит, откровенное разглядывание чужих конечностей было «подкатом»? – с наисерьезнейшим видом уточнила Даня, аккуратно оправляя края халата. Примерно с таким же сдержанным настроем она обычно встречала посетителей в приемной гендиректора Зотова. Хотя условия там были, мягко говоря, иные…
Что ж, главное источать уверенность. И даже тогда, когда седлаешь гору из подгнившей листвы. Убедить всех, что так и задумано.
– Полагаю, мои действия можно расценить и таким образом. – Парень медленно кивнул, со слишком уж ответственным видом размышляя о правильности своего только что высказанного предположения. – А ваши вчерашние наиинтереснейшие шарады – это отказ на мой… подкат?
Его губы тут же скривились, будто озвученное молодежное словечко обрело материальную оболочку и пощекотало изнутри его щеки. Но он крепился, изображая серьезность, хотя явно едва сдерживал что-то большее, чем простая вежливая улыбка. Например, тот самый безудержный и чутка сумасшедший смех, которым он «осчастливил» вчерашних пассажиров метро.
Даня наклонила голову к плечу, оценивая полученную информацию. Если призадуматься, то от того смеха веяло отчаянием. Так смеются люди, редко позволяющие себе подобные послабления, – люди настороженные собранные и стремящиеся контролировать свою жизнь. По крайней мере, ту ее часть, на которую могут оказать влияние. Снаружи это мало заметно из-за почти идеального самоконтроля, но внутри их гложет угнетенность. Установки, которые они сами себе выбрали, давят на сознание. Оттого их редкий смех неумел, натужен и порывист, как поток воды, единым ударом прорывающий плотину. Его даже можно назвать болезненным. Их смех словно чудо, но безумно выматывающее с непривычки. Рассмешить таких людей – это почти подвиг. И тогда себя можно смело заносить в категорию особенных, ведь эти не умеющие смеяться люди уже выделили тебя из серой массы. Тебя, вызвавшего у них реакцию, о существовании которой они и не знали.
Угольно-черные волосы «личного маньяка» Дани сегодня пребывали в беспорядке, который, к слову, ничуть его не портил. На улицу он выскочил без верхней одежды – как был, в черной рубашке и темных брюках. Одежда оттеняла бледную кожу, местами напоминающую по цвету беловатую мякоть спелого персика.
Собранный и серьезный мужик. И кто же мог заставить такого идеально контролирующего себя субъекта выскочить навстречу промозглому ветру без теплой шкурки?
Даня искоса глянула на виновника. Яков почему-то не попытался воспользоваться заминкой и слинять, а продолжал стоять на месте, навострив уши и настороженно глядя то на нее, то на своего преследователя.
– Отказы, подкаты, – Даня пожала плечами, – ерунда. Мне неинтересно вникать в сущность ваших намерений. А то, что вы от меня вчера получили, было обычным предупреждением. Не суйтесь в мою приватность. Вежливо и кратко.
– Могу я помочь вам подняться?
– А? – На секунду Даня растерялась из-за неожиданно быстрой смены темы беседы. – Не, мне и здесь хорошо.
– Что ж… – Губы парня вновь пришли в движение. Мог бы и не сдерживаться, а поулыбаться в открытую. Даня все равно не обиделась бы. А то мучается бедняга, корректность проявляет. – О вашей приватности… К сожалению, для меня это было бы слишком сложно осуществить. Не соваться к вам, имею в виду… Я ценитель. И особенно трудно игнорировать подобную, – он снова окинул девушку внимательным взглядом, – красоту.