– Почему?
– Потому что я поддерживаю Якова в том, от чего Глеб изо всех сил пытается его оградить.
В наступившем затишье слышались лишь поскрипывания подошвы кроссовок Якова.
– Ледовые катания? – спросила Даня. Голос понизился сам собой.
– Так он и правда позволил тебе себя увидеть? – Регина взволнованно вздохнула.
– Я не спрашивала разрешения. Меня оставили присматривать за ним. А он сбежал. И я начала преследование.
Регина отступила от нее на пару шагов и оценивающе оглядела с ног до головы.
– А ты, похоже, упорная девчонка.
– На свое упорство не жалуюсь, – несколько холодновато откликнулась Даня.
– Что ж… – Регина выглядела довольной. – Пожалуй, я даже рада, что все сложилось именно так. И что собираешься предпринять? Расскажешь про нас Его Злодейшеству?
А быть у руля приятно. Даня позволила себе насладиться этим ощущением – правда, недолго.
– Это будет зависеть от его поведения. – Она мотнула головой в сторону Якова.
Регина хмыкнула.
– Его поведение хуже некуда. Характер ужасен. Но я точно знаю, что абы кого Яков Левицкий ко мне бы не привел.
«И как это понимать? – Даня очень хотела рвать и метать, но разозлиться сильнее не получалось. – Одарил благосклонностью, понимаете ли. Мне не нужны чужие секреты!»
– Балет? Танцы? – Даня решила отвлечь себя, чтобы случайно не сорваться на Регине. – Как это соотносится с этим… как его… фигурным катанием?
– Фигурное катание – это тот же танец, но на льду. – Регина легко перевоплотилась в терпеливого преподавателя, объясняющего материал ученику, которому, в общем-то, на него было наплевать. – Координация, легкость, грация. А балет – изящество, сила, выносливость.
– О… ну Прин… Яков неплохо держится на коньках, – вынуждена была признать Даня. – И он, значит, танцует? И… еще балет? – Информационные факты смешивались в единый, но слишком уж забористый коктейль. Даже голова закружилась.
– Он не просто хорошо держится, – с жаром проговорила Регина. – Что бы там ни пытался сотворить Левин с Яковом, мальчик все еще остается спортсменом. А Левин, кстати, с удовольствием пользуется благами, которые появились задолго до его вмешательства. Ему нужен весь Яков. Без остатка. Вот только Яков, который ему нужен, это тот, что действует согласно своим душевным порывам. Именно этот Яков и сияет ярче всего. Левин думает, что защищает его, но на самом деле душит еще сильнее. Твердолобый сукин сын. – Регина врезала себе по бедру кулаком. – Хоть бы раз прислушался к моим словам. Я вообще уже не уверена, что он делает это ради блага Якова. Сломает мальчишку. Ей-богу, сломает.
Эта вспышка злости насторожила Даню. Она отступила, размышляя, как лучше избавиться от общества Регины.
– Мне не особо понятно, что происходит, – осторожно сказала Даня, внимательно следя за настроением собеседницы. – Но не думаю, что Глеб хочет «сломать» Якова.
– Прости, но за объяснения не возьмусь. – Настроение Регины сменилось так стремительно, что Даня пропустила этот момент. Яростное выражение сменилось спокойной полуулыбкой. Она подняла перед собой руки. – Если Яков посчитает нужным рассказать тебе все, я приму его решение.
«О, лучше бы он так не посчитал. Ну, пожалуйста, – взмолилась Даня. – Не надо мне его доверия! Или как это называется в его случае?»
– Я закончил. – Подошедший Яков с заметным беспокойством глянул на Регину. – Что ты ей сказала?
– Ничего, клянусь, – отрапортовала женщина. При каждом взгляде на Якова в ее глазах появлялось тепло и даже что-то похожее на нежность. Может, именно так мать смотрит на свое дитя? Хотя откуда об этом знать Дане? О материнской нежности?
– Продолжим разминку? – предложила Регина.
– Да. – Яков в открытую уставился на Даню. Той стало неуютно.
– Хочешь, чтобы я подождала снаружи? – Даня кивнула на дверь. – Или вообще ушла?
Яков насупился. Даня ошарашено замерла. Настолько по-детски у него это получилось. Только губки разве что в трубочку не вытянул.
– Ну, иди… – тихо пробурчал он.
– Нет, он не хочет, – вмешалась Регина, прытко блокируя своим телом единственный выход из зала.
– Почему это? – встрепенулся Яков. – Нет, пусть уходит. Хочу, чтобы она свалила.
– Нет, не хочешь. – Регина, ухмыляясь от уха до уха, нащупывала что-то в карманах своих безразмерных штанов.
– Хочу!
– Не хочешь. У тебя что, куча времени? Хорош тратить его на споры. Вернемся к разминке?
– Больше болтаешь. Начинай уже! – Яков отошел на середину зала.