Друг расхохотался оглушительно громко, отшвырнув попавшийся на пути столик в стену и шагнул ближе ко мне. Деревянный столик с неприятным звуком разлетелся на несколько частей.
— Твое сердце бьется как у загнанного зверя. Ты настолько напуган?
— Ты ненормальный. — Его глаза пугали меня больше всего.
— Да. Пить кровь себе подобным запрещено, ты знаешь об этом? Вижу, что слышал и о наказании. За это следует наказание, вплоть до смертного приговора.
— Зачем? Ты хочешь умереть? — мой голос дрогнул, сорвавшись на жалкий крик.
— Иногда такие мысли посещают меня… но нет, сейчас мое желание другое. Тебе еще стоит многое узнать, и ты даже не представляешь, насколько многогранна жизнь и какие случаются чудеса.
— Ты ни разу не ответил прямо на вопрос: кто я тебе? — повторил я, меняя тему и инстинктивно прижимаясь к полу, стараясь укрыться от возможной угрозы.
Николас встал, возвышаясь надо мной:
— Мой милый мальчик, я даже не знаю, кого из вас люблю больше.
Не знаю почему, я чуть не расплакался от его слов. Оказывается, настолько важно мне было услышать это. Огонь в камине съел все подброшенные деревянные обломки мебели и принялся шипеть, возмущаясь и выпрашивая добавки.
— Правила и запреты делают не случайно. — Его взгляд стал хитрым, он прикоснулся указательным пальцем к губам, делая вид, что целует, поводил им по нижней губе. — Так приятно, кожа губ мягкая. — Слова прозвучали с еле заметной страстью в голосе, все-таки получив отголосок в моей душе.
— Не делай так. Даже не предполагал, что ты такое ко мне чувствуешь, — с горечью признался я, но я лукавил.
— По этому поводу все сказано, мне хотелось предложить тебе нечто иное — знания, которые непременно пригодятся в дальнейшей жизни. Я устал от жизни, которой живу. Сейчас я понимаю ценность непродолжительной человеческой. Чтобы это понять потребовалось так много времени. — Николас отшвырнул ногой цветные кусочки разбитой вазы и сел на пол рядом со мной. Деревянный пол ничем не был застелен, я любил сидеть на нем, привычка осталась еще с детства, поэтому для удобства в большинстве комнат лежали или ковры, или небольшие меховые коврики. — Сегодня я расчувствовался. Не бойся из-за того, что я попробовал твоей крови, небеса не обрушатся на землю. Фернандо уже далеко и не узнает.
Я не понимал, к чему он клонит. Мое тело устав от напряжения начинало болеть.
— Существует совет избранных, большинство входящих в него намного старше, чем можно представить. Мне дали официальное разрешение на разглашение этой информации Алексу Альендэ и на возможность нарушить установленный запрет, не страшась наказания. Это будет последний урок тебе, последующие знания ты получишь самостоятельно.
— Значит, основное я уже знаю?
— Важно все, никогда не забывай про это. Если ты решишь, что это тебе никогда не пригодиться, в будущем за такое заблуждение можно заплатить большую цену. Жизнь меняется каждый день, и где ты окажешься завтра, никто не знает. — Николас облизал губы, согнул одну ногу и подпер рукой подбородок. — Кровь в себе несет определенную информацию, помнишь, тот день, когда ты в первый раз попробовал кровь Еланы? Тебе открылись видения ее жизни. Позже, когда ты научился не пускать их в себя, пить кровь стало гораздо легче. Эти образы, эмоции, неприятные события всегда сложно выбросить из головы. Проживать чужую, тем более неблагополучную жизнь, мало приятно.
— Ответь, почему же в последующие два раза картины из жизни Еланы больше не возникали?
— Ты плохо слушал меня, а я упоминал, что люди также могут научиться «не выпускать» свою память. Елана это и тогда умела, просто я попросил ее не ставить запрет, чтобы ты увидел различие. Другое дело, что смертным этого не нужно, многие не верят в вампиров, да и не знают о таких особенностях. Наша кровь также несет информацию, ее в разы больше. Для доступа в нашу память достаточно одного глотка. Ты спросишь: от чего же запрет? Во-первых, этот акт не может быть насильственный, во-вторых, получение знаний и чужого опыта не имеют должной ценности. Попробовав твою кровь, я узнал твои мечты и слабости и причинил вред себе. Да-да, ты не ослышался. Запрет возник не на пустом месте. Я получил информацию, но наша кровь не несет жизни, она губительна. Это равноценно тому, если человек съест протухший кусок мяса, отравив организм. Не умрешь, но самочувствие будет отвратительное.
— Для чего вообще нужно делать это? — удивился я. — Ты видел всю мою жизнь, попробовав моей крови?
— Да, ты не был против этого. Ты просто не дал ответ словами, доверил мне даже свою жизнь. — Он улыбнулся. — Именно из-за подобной уловки и установили такое правило. Не волнуйся так, я видел не все, однако создалось впечатление, что у тебя не было настоящей любви. Ты боишься любить даже тех, кто любит тебя. Алекс твои отношения с отцом были холодны?
Я спрятал взгляд, отвернувшись и уставившись на свои руки.
— Все идет из детства. Боязнь быть отвергнутым дорогим человеком таится в душе. Научись доверять и не бойся любить, ты останешься благодарен за испытанное счастье и после его потери. Пожалуй, я отвлекся.
Николас расстегнул верхние пуговицы рубашки:
— Это быстрый способ получения информации, а временем мы как раз ограниченны. Мне хочется, чтобы ты узнал меня лучше, и мои знания непременно будут полезны тебе в будущем.
Я сглотнул ком, подступивший к горлу.
— Что я должен сделать? — Услышав свой голос, мне самому стало смешно, настолько жалким он показался.
Николас не ответил, все и так было очевидно. Тело отказывалось слушаться, на четвереньках я подполз к нему на дрожащих конечностях. Он сделал небольшой порез чуть ниже ключицы, я прерывисто вздохнул, осознав, что не дышал до этого. Это напоминало сон, вот только не знаю, чем он обернется: кошмаром или сказкой.
Сел рядом с ним на колени и дрожа от предвкушения, коснулся одной рукой его плеча, чтобы не упасть, удерживая шаткое в сложившейся ситуации равновесие. Николас откинул голову и закрыл глаза, предоставляя мне всю полноту действий. Его грудь слегка вздымалась, гипнотизируя и не позволяя мне отвезти взгляда.
Запах его крови вызывал спазмы, органы внутри сжимались, и я не понимал противно данное ощущение или вызывает восторг. Я больше ничего не понимал, этот аромат силы, имеющей алый цвет, сводил с ума, одурманивал. Теряя голову и самообладание, я держался из последних сил.
— Почему ты медлишь? Пей! — В голосе слышались сумасшедшие нотки страсти.
Таким Николаса никогда не видел. Тоненький ручеек крови, извиваясь, скользил под застегнутую на нижние пуговицы рубашку.
Я лишь на доли секунды замер почти у самой раны, мое дыхание согревало его кожу, он выгнулся мне навстречу, и я сомкнул губы на ране. Первый глоток дался с трудом, обжег изнутри, у меня все поплыло, от боли перед глазами появились разноцветные круги.
Николас застонал, я хотел отодвинуться и посмотреть на него, но он с силой прижал меня к себе, не позволяя даже пошевелиться.
Мне показалось, что я открыл глаза. Начали появляться нечеткие образы, фигуры людей, резко все пропало, стало темно. Я не понимал, что происходит, настолько все оказалось реальным. Временами я забывал дышать, теряя в этих видениях себя.
Глава 10
К моему удивлению первое, что я увидел, были не большие комнаты, богатые убранства и блеск, а темнота и грязь улицы. Я смотрел на свои черные руки, держа в них кусочек черствого и с одной стороны заплесневевшего хлеба. Ужаснувшись этой картине, осознал, что это не мои руки и точно не моя жизнь.
Сидя в грязи, прислонившись к стене дома, я грыз кем-то выброшенный и найденный мной хлеб.
Почувствовал, как Николас в той далекой реальности перекладывает вес моего тела на руку, словно я маленький ребенок. После его неведомых для меня манипуляций, я словно вылетел из тела того мальчика, как будто толкнули в спину и я, потеряв равновесие, упал вперед и в первый раз увидел Николоса. Мир слегка покачнулся, тут же придя в равновесие.