Его искренняя речь окончательно снесла все запреты, ранее существовавшие между мной и остальным миром, между мной и моим братом. Я был полон решимости открыться ему. Ничего не объясняя и избежав долгих вступлений, я сказал:
— Я не совсем человек Энджил, я вампир. — Только слова сорвались с моих губ, я замер, внутри все дрожало в предчувствии реакции, которую эти слова обычно вызывают у человека. Но Энджил молчал, его ясные серьезные глаза без страха смотрели на меня, я не знал, что и думать.
К моему удивлению его губы расплылись в улыбке, после чего последовал веселый смех. Пребывая в полном недоумении от его реакции, я отпрянул на шаг назад и хотел уже сказать первое, что придет в голову, когда Энджил опередил меня:
— Благодарю за откровенные слова и выказанное мне доверие и прошу прощение за столь бурную реакцию, но я догадывался об этом, — он прищурил глаза, стараясь лучше разглядеть меня в полутьме.
— Ты знал и не испугался меня? — Недоумение сменило любопытство.
— Страх уже прошел. Если тебе интересна моя версия происходящего, то добро пожаловать в мою комнату.
Глава 10
По моему распоряжению по ночам в доме бодрствовало всего несколько слуг, все остальные должны были находиться у себя в комнатах, расположенных в отдельно стоящем добротном здании.
В большинстве домов слуги жили на чердаках, в небольших комнатах, реже в специально построенных для них домах.
Будучи любопытным ребенком, я заглядывал в подобное строение и был удивлен условиями их жизни, так разительно это отличалось от дома хозяев: маленькие, убогие, почти без мебели комнатки с темными стенами и за частую живущей по соседству живностью. Я клялся, что у меня подобного не будет и сейчас держал обещание, насколько это было возможно.
Я осознал, насколько жизнь прислуги тяжела: вставать с лучами солнца, прибираться в доме, готовить, чистить и скрести все коридоры и комнаты, стирать, выполнять различные поручения хозяев, и вся эта круговерть повторяется изо дня в день, времени на себя практически не остается. Я помнил это и старался не гонять их по всяким пустякам, тем не менее, требовал, чтобы дом и прилегающий сад были ухожены.
Я зашел вслед за Энджилом и закрыл дверь в его комнату на ключ. Энджил самостоятельно перелез на кровать, устроился полусидя и укрывшись одеялом. Я сел напротив на диван, закинув ноги. Пристально глядя на брата, я мысленно перебирал в голове подходящие к разговору слова.
— Почему ты молчишь? — Он мягко улыбнулся мне. — С таким рвением ты произнес первые слова, а теперь опасаешься чего-то.
Я откинулся на спинку, потянувшись:
— Я думаю, чем мог себя выдать…
— В тот вечер, когда ты приходил к нам в дом, я, не видя тебя, чувствовал твое присутствие. Тогда мне было все равно кто ты или что ты, я был не в себе. Я знал, что ты прошел на второй этаж в комнату отца, но, даже зная, что в доме чужак, я не стал звать на помощь. То угнетающее состояние, в которое я загнал себя, полностью убило во мне желание жить и интересоваться жизнью. Девушки, эти прекрасные создания, — он тяжело вздохнул, закончив: — Все из-за них. Ты провел у него в комнате долгое время, я периодически проверял, здесь ли ты. И когда, наконец, перестал чувствовать твое присутствие, позвал служанку и дал распоряжение подняться к отцу. События ахов, перешептываний и смешанных чувств у слуг я пропущу, перейду сразу к главному. Отец был при смерти, я поднялся к нему, чтобы проститься. Находясь возле самой его кровати, я вынужден был слушать бред, в большом количестве льющийся из почти не открывающихся сухих губ. Его руки дергались, пытаясь жестикулировать в такт словам, из прикрытых веками глаз текли слезы, отец пытался что-то сказать, но половина слов была полным бредом. С его рассказа я понял, что к нему пришел демон воплоти напоминающий вампира из легенд.
— Он умер при мне, — не поверил я.
— А при мне ожил, — брат криво улыбнулся.
— Понятно, меня выдали, — я закинул голову на спинку дивана. Оказывается, слушая эту историю, я был напряжен.
— Если б мой рассудок не пошатнулся, я был бы в ужасе, ожидая твой приход, а в свете тех событий эта новость вызвала лишь легкое беспокойство. Можешь не волноваться, никто кроме меня не знает твою тайну.
— Забавно, я даже и представить не мог что тебе все известно. Скрывал и оберегал свою тайну, придумывая небылицы. — Я весело рассмеялся над собой.
— А знаешь, как сложно было оставаться серьезным, слушая бред, который ты говорил? — Энджил подтянул к себе одеяло, закрыв озарившееся улыбкой лицо.
— О, Энджил, ты не представляешь, какой камень упал с моей души, — произнося это, я поднял руки кверху.
— Предполагаю, что пропасть, изначально существовавшая между нами, будет сокращаться.
— Ответь тогда на мой вопрос, кто ты? — Энджил недоуменно поднял брови, не понимая. — Ты обладаешь какими-то способностями, и мне хочется понять их.
Он развел руками:
— Я это я. Сколько себя помню, я всегда чувствовал людей и есть еще кое-что пугающее меня. — Энджил задумался над формулировкой своих мыслей. — Я могу отбирать энергию у людей, хотя своих сил мне хватает. Не спрашивай, зачем я это делал, обстоятельства, банальное любопытство.
— Думаю на сегодняшний день откровений достаточно, я пойду. — Подойдя к двери, я уже взялся за ключ, чтобы повернуть его.
— Только не пойму одного, Алекс, зачем ты приходил тогда в наш дом?
— Не бывает такого, чтобы все секреты открылись сразу, будь терпелив.
Я покинул его покои с легкой душой, надеждой на будущее и четким пониманием, что грядут серьезные перемены.
Адис женился на Изабелле и этому я никак не смог помешать, на церемонии бракосочетания я решил не появляться, чтобы лишний раз меня и Адиса не видели вместе. Перед самой свадьбой у нас был серьезный разговор на тему дальнейшей жизни. Со слов Адиса, все казалось просто: после свадьбы он будет в полной мере использовать связи этой семьи. Он стремился к роскоши и безмерным тратам, к путешествиям в другие страны и добиться этого хотел благодаря умелому манипулированию людьми.
Для меня был туманен смысл этой глобальной жизненной цели Адиса.
Энджил запутанно ответил на это:
— Завидую, что он так стремится к этой цели. Мне кажется, не то, что я потерял себя, мне кажется, что я еще и не находил.
— Скажи, а у тебя какая жизненная цель? — не удержался я от любопытства.
— Сложный вопрос. Если честно, сейчас мне непонятна тяга Адиса, а зависть относится только к его стремлению. Раньше я поддержал бы его. Не поверишь в той жизни, когда я был здоров и полон энергии, моей целью были развлечения, увеселительные прогулки, флирт, плотские утехи. Сейчас все это кажется просто жалкой пародией на жизнь. Это все я потерял, хотя сто раз мог приобрести. И вот сейчас я сижу здесь изуродованный жизнью и разговариваю с вампиром. Просто невероятно. А ведь это мое наказание за бессердечие, за жестокие поступки и причиняющие боль слова, за слезы обманутых мной девушек.
— Поверь мне, ты не виноват, — мне хотелось успокоить его, слова прозвучали жалко, ведь с его позиции, как он мог мне поверить?
— Ты любил, когда-нибудь? — Энджил подпер подбородок рукой, видимо вспоминая прошлые годы.
Я нахмурился, скрестив руки:
— Почему вы все меня об этом спрашиваете? — Мне казалось, что этот вопрос преследует меня повсюду.
— Я раньше так же не понимал любовь, не придавал ей значения. Знаешь, любовь может как дать крылья, чтобы ты парил в облаках, так и причинить великую боль, тогда из-за страданий тебе не нужны будут ни друзья, ни сама жизнь.
Энджил фактически излил мне свою душу, мне не хотелось тревожить его прошлое, поэтому я попытался сменить тему, после чего разговор пошел совсем не в том направлении, каком мне хотелось.