Я и сам не понимал, что конкретно вызвало эту цепную реакцию. Видать стечение обстоятельств, неудачный выбор, сделанный мной в человеческой жизни. Именно этот день стал поворотным пунктом в моей теперешней жизни. Я задремал. Чтобы я погрузился в сон под ночным небом, подвергая себя опасности, такого никогда не случалось.
Лежа на животе, я увидел небо вместо зеленой травы. Я поразился происходящему, самой мысли, что такое возможно. Я перевернулся, пролетел несколько метров, упав в воду, руки погрузились в мягкий ил. Промокший, с грязными руками я не понимал, где нахожусь. Рядом разлилась река, выйдя из берегов и затопив близлежащие земли. Один ее хвост уходил за лес, другой терялся на поле в высокой траве. Луна странным образом освещала часть затопленной земли зеленоватым свечением, рассеивающимся в воздухе, превращаясь в нескольких метрах от освещаемого участка во тьму.
Я чувствовал спокойствие и нечто похожее на любовь, такое единение с этим местом, что хотелось остаться здесь навсегда. Дул ветер, шевеля и склоняя тонкие ярко-зеленые листики к земле. Я видел ветер, то, как все вокруг трепетало под его дуновениями, но не чувствовал его. Ветер огибал меня, словно натыкаясь на невидимую преграду. Я протянул вперед руку, желая почувствовать его мягкое прикосновение. Рука с трудом подалась вперед, и от кончиков пальцев появилось радужное свечение. Оно разрасталось, окутывая меня, чуть не ослепляя яркостью цветов. Это волшебное переплетение закрыло от меня весь другой мир. Мне осталось только купаться, раствориться в этом блаженстве чувств, переполняющих меня.
Сон оказался ярче и реалистичней самой реальности. Когда я открыл глаза, все небо уже затянуло тучами, быстро бегущими по небу. Однако я точно знал, что прошло уже несколько часов с момента, как убежал от людской суеты за пределы цивилизации. Я был настолько поражен душевным спокойствием, пребывая в том месте. Постарался оживить это чувство, но оно ускользало от меня.
Я закрыл глаза, не понимая для чего привиделось это место, сейчас отчего-то показавшееся мне знакомым.
Следующие дни мне не удавалось забыть случившееся, память то и дело возвращала меня туда, к изумрудной траве, тонувшей в прозрачной воде. Я начал грезить наяву, пытался вспоминать мог ли я видеть это раньше в реальности.
— Нет, нет, нет, опять не то, — я отбросил книгу с зарисовками различных рек. Художник очень живо передал красоту, скрытую от ненаблюдательных глаз. На каждой иллюстрации автор запечатлел особенности флоры и фауны: красивые цветы и резную траву, стрекоз, птиц, лягушек и прочую живность, обитающую только в этой местности.
Энджил вопросительно смотрел, не произнося ни слова, когда я, раздраженный, в очередной раз выходил из библиотеки.
— Может, стоит обратиться за помощью к тому, кто поймет мысли, изводящие тебя? — Не выдержав игры в молчанку, через неделю произнес брат. — Больно смотреть на твои терзания.
Я развернулся на каблуках и, подойдя к нему, наклонился, отодвинув падающие на лоб светлые пряди, и поцеловал.
— Спасибо тебе, что бы я без тебя делал.
— Думаю, мучил бы себя еще несколько дней бесцельными поисками, — Энджил растрепал себе волосы, придавая им прежний вид. — Рад слышать, что ты что-то придумал.
Окинул его восхищенным взглядом:
— Красивый камзол получился. Сегодня какой-то особый случай?
— У меня каждый день будни, решил сегодня устроить небольшой праздник для души. — Энджил осторожно провел пальцами по голубой ткани. — Ты вернешься до рассвета? — Он с такой надеждой посмотрел на меня, что я не смог сказать «нет».
— Постараюсь прийти пораньше.
Глава 11
Я поспешил к единственному человеку, который мог помочь разобраться в мучившем меня видении. Анита встретила меня не слишком дружелюбно и поспешно вытолкнула на улицу, плотно закрыв дверь.
— В чем дело, я не вовремя? — Я повиновался ей, перечить этой уже немолодой женщине было опасно.
Она поправила черный платок, прикрывающий ее рано седеющие волосы. Одета Анита была просто, что сейчас деньги позволяли одеваться лучше, ее не интересовало.
— А когда ты приходил ко мне вовремя? — удивилась колдунья, она осмотрела чернеющие окна дома, будто выискивая кого-то. — Зачем ты пришел? Что ты ищешь еще только должно произойти, а точнее это то, что я предсказывала при нашей первой встречи…
Она замолчала.
— Ваша дочь наблюдает за нами из окна, — я сказал это, не поднимая головы, чувствуя на себе взгляд Лилит.
— Неугомонная девка. Главное, чтобы она нас не слышала. Постоим здесь, а то вздумает еще пойти следом, — беспокойство Аниты, как матери, желающей уберечь детей от поступков, о которых они будут жалеть, мне были понятны. — А лучше уходи, — лицо Аниты стало суровым, между бровей залегли глубокие морщины.
— Понимаю, ты боишься за Лилит. Поверь мне, я ее не трону. Я пришел, потому что мне нужен твой совет, разобраться самому у меня не получается. Пойми, по пустякам я не стал бы тебя беспокоить.
Она прищурилась, протянув мне руку. Я принял ее. Ладошка у Аниты была грубой, кожа сухая, шелушащаяся. Не взирая на это, рука оказалась приятной на ощупь. Я знал, что по-другому не могут выглядеть руки работающего человека, даже с замужеством и с обретением благосостояния она не осела дома, вздыхая у окна от безделья, не бросилась развлекаться и танцевать на приемах. Танцы со светскими сдержанными беседами ей не пришлись по вкусу, Анита устроила себе маленький сад на заднем дворе и выращивала там цветы, овощи и травы. Раньше я любил приходить и наблюдать за тем, как Анита разговаривает с цветами. В один из таких вечеров, по нелепой случайности, я столкнулся с прекрасной Лилит — тогда она еще была совсем девочкой — и, к сожалению, проник в ее сердце. Анита одернула меня, развернув мои мысли в другое направление. Моя память окунулась в недавний сон, где разливалась, выйдя из берегов, прозрачная река.
Я открыл глаза, мои руки свободно покоились вдоль тела. Анита кивала, потирая и встряхивая свои, скидывая ненужную, чужую энергетику. Я ждал ее вердикта. К моему удивлению, она развернулась ко мне спиной и взялась за ручку двери, собираясь открыть.
— И это все? — изумился я ее поступку.
— Мне нечего добавить, в начале нашей беседы я все сказала. — Анита открыла дверь, шагнула внутрь и, глядя на меня сквозь оставшийся узкий дверной проем, добавила: — Перестань мучить себя и ложись спать, в течение нескольких месяцев все разрешиться. Расслабься и прислушайся к своей интуиции, она подскажет в каком направлении двигаться дальше.
Я растеряно стоял на крыльце. Что я ожидал? Четких рекомендаций? Это просто глупо.
Когда я зашел в гостиную, я увидел, насколько Энджил рад моему приходу. Он выехал в центр комнаты, произнеся:
— Я думал, что ты не успеешь. Мне хотелось провести этот вечер вдвоем, без тех людей, которые приходят к нам.
— Мне известно, что эти люди тебе не нравятся. Пойми, общение необходимо и, думаю, ты согласишься, что без их визитов стало бы скучно проводить время. — Я остановился в дверном проеме, задумавшись. — Энджил, ты настолько великолепно выглядишь, что для сегодняшнего вечера мне стоит переодеться.
Брат покрутил в пальцах вьющиеся локоны, забранные назад, выбивающиеся пряди он убрал за уши. Яркий камзол с сверкающей золотой вышивкой освежил его лицо, добавив жизни. Глаза блестели, как два чистейших голубых озера с черными бездонными зрачками. Ресницы были темнее на пару тонов, чем волосы. Именно поэтому глаза смотрелись не как необработанный бриллиант, а как великолепная картина в дорогой оправе.
Раньше, когда я жил вместе с Николасом и Еланой, мы часто ради удовольствия наряжались в дорогие одежды, демонстрируя их друг другу. Когда мы втроем гуляли по набережной, весело смеясь и показывая свою юношескую беззаботность, это привлекало внимание. Многие взгляды были обращены на нас, мы вызывали зависть. Наши бесшабашные действия, к примеру, хождение по перилам, громкие крики, прыжки с моста в воду, демонстрировали нашу свободу и вызывали искреннее недоумение и недовольство у прохожих. Когда мы решали веселиться, мы веселились на полную катушку. Наши развлечения отличались от человеческих забав. Они были более дерзкими, опасными, щекочущими нервы, доводящими сознание до исступления.