Антор! Антор Велес! Очнись и попытайся ответить…
— Да-да… — пробормотал он, — да…
И, сказав, понял, что отвечает на лигийском.
…Рука, поднесенная к голове, натолкнулась на гладкую поверхность слеклолита. Шлем управления — он не снял его, когда вышел… Шлем, в котором находиться Т-усилитель. В который он сам впаял первый и последний подарок афрана… Мысли ворочались, словно жернова, со скрипом цепляя одна другую. Контур задержки работает… Он работает?! Тупое удивление вдруг перешло в яркий всплеск, окативший сознание пронзительной свежестью — Антор вскочил, растерянно оглядываясь, словно надеясь увидеть того, кто взывает из глубины его мозга.
Антор Велес, я хочу услышать тебя! — отчаянием пронзила чужая мысль, — ответь, ответь мне!
— Как? — выкрикнул он — и умолк на полувздохе. Ибо испытал то незабываемое, потрясающее чувство, которое испытывал в первый раз на лигийском транспортнике… Но теперь это было его чувство.
…Это напоминало встречу давным-давно не видевшихся друзей… Это был горячий лепет любовного свидания… Это были слезы чудом избегнутой опасности… Это была огромная радость жизни — оборотная, сияющая сторона инстинкта самосохранения… Но что это было?
…Чужая душа — потемки. Из века в век повторяли люди эту горькую мудрость, не ощущая ее горечи. Так уж они созданы… Нам не дано по настоящему понять даже самых близких — недаром во все времена большая любовь обручена с печалью. И как странно, что впервые настоящий контакт возник между существами, наиболее далекими — чуждыми даже биологически. «Контакты», — мысленно поправил себя Антор, размеренно шагая по осточертевшим пескам. Первым был Мовай Нга. Именно он был избран для принятия эстафеты, за которую передающий поплатился жизнью. И юный афран, в свою очередь, передал доверенную ему тайну всем — потому что по самой сути своей это не могло быть тайной. Как не могло быть и оружием… Маленький прибор позволял воспринимать целый мир мыслей и чувств — то, что составляет личность разумного существа, и этим ставил предел своему использованию — ведь нельзя убить того, кого знаешь так близко…
Я ушел от своих — ты…
Я не армейский — им нужны пеленгаторы, а не контакт…
Я ушел… Я не один — нам нужна помощь…
Это же прямой контакт /эхом: это прямой контакт… телепатический/.
Мовай не обманул…
Кто? Да — мы получили сообщение по своим каналам связи — не успели закрыть… Ты сказал — мы?
Нас… Я не знаю точно, сколько… Несколько подразделений. Предупредите — не трогайте их!
Молчание. Контакт прерван — сенс думает. Взрыв:
Я понял! Мы можем выявить… всех! Да, да — но тебе нужно… Ты наверху?
…где же еще…
В убежище — я передам…
Но…
Не жди меня — это срочно. Координаты…
Антор автоматически вызвал сетку ориентации — несколько секунд ушло на передачу того, что видит глаз — образы не транслировались.
Понял? — держись направления… Координаты входа (несколько цифр на сетке панорамы вспыхнули перед глазами).
Что ты хочешь делать? Я…
Не беспокойся — поймешь… Будь осторожен при спуске — охранные автоматы.
Но что будет дальше?
Ты будешь нужен для перевода — побереги себя до… Ты будешь нужен скоро… Очень (очень нужен или очень скоро?). Теперь я знаю, зачем мы созданы — кто захочет, того найдет.
Загадочная фраза мелькнула в общем потоке и канула, оставив тающий яркий след. Контакт продолжался, держа душу в состоянии необычайного подъема — взбурлив, чувства не опали бессильной пеной, кипение продолжалось, словно сенсы черпали силы друг в друге — и силы не иссякали…
Мы получили твое имя вместе с предупреждением и схемой усилителя… — непривычно знакомый мыслепульс вливался в сознание ликующим потоком, — Я счастлив, что мы встретились — такая редкая удача… Не дам тебе умереть. Нет!..
Теперь у лигийцев есть свои сенсы. И этого уже не исправить… Впрочем, нужно ли? И Антор с некоторым стыдом признавался себе в робкой надежде — может, это послужит началом… Огорченно вздыхал — их так мало… Сколько сенсов на планете — пять? Десять? Син (так звали сиргианина) не знал, сколько Т-усилителей успели сделать. Военных не интересовал телепатический контакт — им нужен был пеленгатор… Мы делали их сами. Мысль вызывала ответную и снова отзывалась живым пульсом ассоциаций и воспоминаний — чужой разум не был больше чужим. Но какое странное, пьянящее чувство!.. Сама обыденность его держала в состоянии восторженного изумления… Кто-то когда-то сказал, что человек — это целая вселенная. Каково же получить в подарок вселенную?
…Антор споткнулся, задумавшись, и удивился уже другому — он идет по смертельно опасной радиоактивной пустыне, как по улице родного города…
Эйфория… но берегись — мне будет очень больно терять…
Терять. Знакомых страх… Контакт устанавливался мгновенно — по взаимному расположению, и так же легко прерывался, оставляя наедине с собой. Но неуловимое чувство присутствия оставалось — так же, как память. Сейчас Антор шел, руководствуясь этой чужой памятью — он снова хотел жить, и случай предоставил для этого все основания. Одно из подземных убежищ лагеря располагалось совсем рядом — в нем можно будет на некоторое время отсидеться. Что дальше? Об этом загадывать без толку. «Будь, что будет», — решил хонниец и разом избавился от забот о будущем. Может, хоть раз само будущее позаботится о нем?
Вечерело… Огонь сражения угасал, шипя от залившей его крови. Жертвы принесены, можно праздновать победу. Последние угарные огоньки позиционных боев, разбросанные по огромному пространству материка, постепенно истощались, израсходовав свое топливо — жизни. Сшибки кибернетической саранчи уже ничего не решали. В пыльном сумраке продолжали бродить призрачные тени электронной нежити — потерявшие хозяев киберразведчики, мечущиеся в заколдованном кругу механические нетопыри, обреченно уползающие вглубь планеты «кроты», разбредшиеся дубли, пугающие своим человекоподобием, словно ожившие трупы… Не нужные уже никому, они, пока не кончалась энергия, продолжали истреблять друг друга по раз и навсегда заданной программе — живые далеко обходили районы их действий, отмеченные маяками…
Глава 24
Равнина, раздавшаяся в стороны, плотно придавлена пепельным, словно остывшим и покрывшимся окалиной небом. Кажется, был вечер. Антор пристально всматривался в сизые тени впадин, отыскивая что-то похожее на описанные приметы. Зримые образы, как и долговременная память, не передавались — но смешно было требовать от элементарного усовершенствования чего-то большего. «Контур задержки» — чуть более длительный промежуток времени непрерывного контакта, в который, словно в игольное ушко, успевала проскочить не только состояние, но и кусочек процесса — мысль. Чуть больший… Все революции в науке и технике начинались с «чуть». Чуть большая точность измерений — и квантовая революция двадцатого века. Чуть большая плотность носителей — и информационная революция двадцать первого. Небольшой шажок статистического анализа — и синтетическая революция в двадцать втором, породившая, кроме всего прочего, и практическую евгенику. А в нынешнем найден слегка ненормальный психоактивный материал — и человеческий мозг уже интегрирован в информационные системы, и впереди маячит Т-контакт… Это уже совсем недавно, около пятидесяти лет назад. Кстати, на черных мирах, откуда родом Мовай Нга. Недаром он так легко разобрался в их аппаратуре и смог сделать этот самый контур…
…Пароль, излученный коммуникатором — набор частот от инфракрасных до рентгена. Отклика нет. Еще раз — чуть подальше. Антор шел, словно вопрошая камни — это ты? Это здесь?.. Неподвижность. Камни молчат…
…Поскользнувшись на ровном месте, Антор вдруг поехал куда-то вниз, увлекаемый потоком песка и мелких камешков. Инстинктивно вывернувшись, он попытался уцепиться за край невесть как образовавшейся воронки — камни подавались под рукой, край расширялся… Слышен был только шорох песка да учащенное дыхание того, кто старался выбраться из ловушки.