…Антор вынырнул из глубины своего «я» — гул двигателя наполнил его уши. Вертолет по-прежнему с остервенением продирался сквозь туман проклятой долины, временами сотрясаясь от шквальных ударов взбаламученной атмосферы. Прямо перед глазами маячило лицо капитана — удивление придало этому лицу даже какую-то человечность:
— Чему вы улыбаетесь?
Только сейчас разведчик осознал, что, действительно, его губы растянуты в улыбке — бессмысленной улыбке животной радости. Он сделал это! Нити паутины завершили свой узор — и он, беспомощный, скованный по рукам и ногам, стал узлом этой паутины, легко и без усилий поддерживая ее за счет усилий всех.
— Что за ерунда с пеленгами? Куда они пропали — эй, вы, отвечайте!
Антор согнал улыбку с лица — но внутренне он уже хохотал. Прэгг и сам не замечает, как испуганно звучит его голос, и это заискивающее «вы»…
Он молча показал глазами — капитан обернулся к экрану и чертыхнулся. Такое впечатление, что все сенсы собрались в одном месте — пеленг был четким и необычайно сильным. И он находился ближе всего к вертолету — все мобильные группы остались далеко позади.
— Они уходят вместе?.. — капитан высказал мысль вслух. — Видимо, у них есть средства передвижения… Первый! — он тронул сегмент транслятора, — беру задачу на себя. Всем группам — прекратить поиски, ждать на месте. Все!
Щелчок — и приказ пилотам:
— Курс по командирскому каналу, максимальная скорость!
Двигатель утробно взревел — Антора вдавила в кресло нарастающим ускорением. Пятидесятитонное чудовище с ядерным двигателем устремилось вперед по нисходящей траектории, упиравшейся в ясно видимую цель… Через несколько минут завывание двигателя перешло в торжествующий рев — хищник настигал жертву. Антор судорожно вцепился в поручни, мучительно ожидая того, что должно произойти — и заранее зная, что никогда не простит себе ошибки. В следующую секунду машина неожиданно ухнула вниз, на мгновение одарив тонким чувством невесомости. Свет погас.
— Что случилось? — выкрикнул капитан, вслепую шаря по пульту. Вспыхнули аварийные лампы — в неверном оранжевом свете Антор увидел его расширившиеся зрачки. Слепо глянув на него, Прэгг прислушался. Резко вывернул ручку громкости — полутемный отсек заполнился шумом помех…
…Лопнувшие взрывы стеганули по нервам; в нос ударила едкая вонь сгоревшей взрывчатки — Антор зашелся в выворачивающем душу кашле, слыша, как рядом давиться Прэгг. Несколько ламп погасли. Вертолет, сотрясаясь и раскачиваясь, начал планировать, почти падать к невидимой в пыльном тумане поверхности… Падение казалось бесконечным, как дурной сон. Слепые экраны командного пульта ничем не могли помочь, и два человека, впаянные в кресла аварийными системами, с замиранием сердца ожидали удара — может быть, последнего для них. Сейчас они не думали друг о друге — первобытный инстинкт сузил поле разума, сосредоточив его только на одной точке во вселенной — на себе.
…Несмотря на ожидание, встреча с землей застала врасплох. Гигантский молот со всего размаха долбанул по днищу — бум-м!!! Сотрясение оказалось почти непереносимым — у хоннийца потемнело в глазах. Оглушенный, он медленно выпрямился, ощущая во рту металлический привкус крови. По груди словно проехались катком — каждый вдох вызывал боль. Хорошо, что гидравлика кресла смягчила удар — еще немного, и он превратился бы в лепешку.
Отсек наполнился пылью и пластмассовой крошкой, противно скрипевшей на зубах — в наступившей тишине было слышно, как она с сухим шорохом оседает на пол. И только спустя какое-то время, до конца осознав произошедшее, хонниец откинул голову на спинку кресла и хрипло рассмеялся.
— …Это сделал ты?.. — капитан Прэгг смотрел на него в упор немигающими светлыми глазами. Повторил, прошипев, словно змея: — Это ты, ты!
А Антор Велес, Т-разведчик и штрафник, глядел в эти бешеные глаза и смеялся — так, как никогда в жизни. Это уже походило на истерику — до слез, до икоты:
— Вы… Вас, как приготовишек… — он снова подавился смехом. — Все, все катапультировались — пилоты, десант… — он всхлипнул. — Попались на идиотскую демонстрацию одного-единственного орудия! Черт меня возьми, ну и трусы же ваши хваленые «палачи» — так и брызнули в разные стороны! А фокус поражения был еще чуть ли не за километр! — он перестал смеяться, в изнеможении откинувшись в своем кресле. По лицу его блуждала счастливая улыбка. Нехитрый, по сути, замысел удался полностью. Мчащийся навстречу плазменный шар кого угодно напугает — блеф получился что надо! Но главное, он чувствовал сейчас гордость за людей — таких, как солдаты взвода Ойла. Как мало он знал их, но все они без колебаний пришли к нему на помощь!
— Значит, это была демонстрация? — тихо произнес Прэгг, — но кто и откуда мог узнать?!
Он дрожащими от гнева руками расстегивал замки своего аварийного кокона, и Антор впервые посмотрел на него с опаской. У него-то руки по-прежнему скованы.
— А теперь поговорим начистоту, — зловещий смысл этих слов не требовал пояснений. Веселость у хоннийца как рукой сняло. Ему удалось избавиться от всех — кроме самого главного хищника. Вот он рядом, рычит, бьет хвостом, и глаза его горят жаждой убийства…
— Нам не о чем говорить, капитан Прэгг.
Голос звучал спокойно — он заставил его так звучать. Но силы уже на исходе — он чувствовал это по звону в ушах, по подкрадывающейся истоме… Этот припадок может стать для него последним — предупреждение доктора обрело плоть и кровь. Ту самую, что стучала в висках… Боже, как холодна эта тень — от нее веет смертью… Голос капитана прозвучал совсем рядом:
— Я все еще твой командир, Антор Велес… И какой бы чертовщиной тебе не удалось заманить сюда вертолет, ты всего лишь рядовой… Пешка! — зрачки его сужались и расширялись — хонниец поймал себя на том, что они приковали его внимание. Мысль опять сворачивала в сторону, гонимая страхом… Капитан перешел почти на шепот:
— И я имею полную власть — слышишь, ты! — над твоим существованием…
Льдистый блеск неживых глаз — взгляд волка. О, этот взгляд, ломающий волю железными пальцами! Сколько раз приходилось трепетать перед ним, сколько раз заискивать, потея от страха… Антор стиснул зубы, и, пересиливая себя, снова взглянул прямо в лицо врагу. Теперь — врагу… Весь он тут — отравляющий и парализующий любое движение, отнимающий всякую надежду на что-либо иное, кроме вечной муштры, насаждающий всюду свой идеал — власть. Власть над людьми — такими же, как он. Что он может дать? Ничего. Отнять — все! И Антор Велес почувствовал, что именно сейчас наступает главное испытание в его жизни. Он не отдаст… Он и без того слишком много отдал.
— …Я поступлю с тобой по закону, «вечный»… И по праву командира — дезертиров расстреливать на месте. А ты хуже, чем дезертир! — он ткнул пальцем ему в лицо, — ты предатель! Я уничтожу этот проклятый шлем вместе с твоей головой, «нюхачь».
Не торопясь, он начал расстегивать кобуру своего игрушечного офицерского бластера, оружия, бывшего скорее украшением и бесполезного в бою… Может быть, оно с самого начала и предназначалось для таких вот случаев.
Антор закрыл глаза. Ну, вот и все… Его потуги на геройство никому не пригодились — агент Контроля поступит наиболее естественным для себя образом, уничтожив то, что вышло из под контроля. А но слишком устал, чтобы бояться. Откинувшись в кресле, насколько это позволяли зажимы, он не глядел на своего палача… И неожиданно вспомнил — именно так вел себя перед казнью Мовай. В этом была какая-то умиротворяющая завершенность — последнее воспоминание было о тех, кто ушел перед ним… кого он потерял. Вереница знакомых лиц… скоро к ним прибавиться еще одно — на нем прервется эта цепочка памяти. Последний Т-разведчик завершит ее. Последний?