– Выпей! - Он с трудом заставил святого отца разжать зубы. - Не бойся, это травяной сбор. Поможет твоей печени… Теперь выпей это, укрепляющее. Я привяжу тебя ремнем. Не вздумай за меня хвататься…
– Ты безумец… Нас уже ищет вся Москва…
Коваль сознавал, что придется бросить всё. Запасную одежду, еду и, главное, Чернику. Самый лучший орловец не угонится долго за мотоциклом… Затем он помолился. Молитва его состояла из пяти слов: "Всем моим врагам таких прогулок…"
"Ямаха" завелась легко, круга три пробежался - и готово. В одном цилиндре клапаны отбивали собственный похоронный марш, другой нагло дымил, сцепление еле слушалось, но в целом доисторическое чудо откликалось на руки человека. Всё управление скоростью было переброшено на ручной акселератор, что Артура вполне устроило. Он поерзал на седле…
Тело вспоминало. Четыре года назад, нет, сто двадцать четыре года назад он дал себе зарок не прикасаться к байку. Он не то чтобы садиться, он на них смотреть не мог. Это была абсолютная нелепость, и Коваль внутри прекрасно сознавал, что старенький "харлей" ни в чем не был виноват. Но именно оттого, что невозможно было найти виноватого и не на ком было выместить злобу, он по странной прихоти возненавидел лучшего товарища своего детства. Кроме "американца", отец покупал сыну в свое время "яву", а позже, уже после института, Артур сам собрал денег на старую "хондочку". Погонял на ней два года, затем покрасил, подновил хром и втридорога продал пацанам из мотоклуба. Тогда по стране гуляла несусветная инфляция, а начинающий аспирант нуждался в компьютере. Наука становилась важнее любимой техники…
Он тронул с места, боясь какой-нибудь странной реакции организма, боясь, что загнанные внутрь воспоминания вырвутся наружу, но ничего такого не случилось. Машина пошла легко и мощно, заполняя тело восторгом, полузабытым чувством покорителя. На лошади совсем иначе, лошадь - это твой товарищ, напарник, иногда друг. Но когда под задницей, чаще стука сердца, взрываются порции бензина и два центнера железа готовы встать на дыбы от одного движения ладони, это вам не в "мерсе" пылить…
– Тебя убьют! - простонал в самое ухо Карин. - На всех заставах - пулеметы!
– Ты прав, но мы не поедем через северные заставы! - Артур сбросил обороты, разогнался, пробуя тормоза. - Мы двинем на юг, по Варшавскому или Каширскому тракту, там, где ночью выходят караваны.
– Генерал безопасности посадит сотню солдат на мотоциклы!..
– И все ваши солдатики гоняют с тринадцати лет? - зло рассмеялся Коваль. - Они прошли мотоклуб и байкерские тусовки? - Он отпустил сцепление и, взметая фонтаны брызг, покатил в обратном направлении. Растерявшаяся Черника запоздало бросилась следом.
Артур больше не скрывался и мчал напропалую, держась южного направления. Карту центра он представлял смутно и, чтобы не сбиться с дороги, рванул по верхнему ярусу Садового кольца. Здесь, как и в Питере, встречались остатки баррикад, но большинство из них растащили, освободив широкие проходы. По левой стороне Садового кольца сто лет назад шли танки. Скелеты многих из них, "обглоданные" новыми жителями внутри и снаружи, до сих пор "украшали" вечернюю столицу. Там, где кружились танковые колонны, от асфальта ничего не осталось.
По правой стороне приходилось двигаться галсами, чтобы не столкнуться с медленно ползущими повозками. Карин скулил от страха и боли, когда Артур укладывал байк почти параллельно земле. Но больше соборник боялся летуна в рюкзаке, который от потери ориентации прихватывал когтями спину пассажира. На двух заставах их пытались задержать. Артур замедлялся, изображая послушание, затем в последний момент поднимал машину на дыбы, и стражники успевали только отскочить. За Краснохолмским мостом за ними увязалась конная погоня, но вояки быстро отстали. Артур провел кусочек показательного выступления.
Моля Бога, чтобы не попалась яма, позволил всадникам приблизиться вплотную. Они не стреляли - видимо, информация о похищении Карина прошла по официальным каналам. Дождавшись, пока рядом, слева и справа, замелькают ноги лошадей, он резко дал по тормозам, выкручивая руль, упал всей массой на левую сторону, тут же поддал газу… "Ямаху" развернуло на месте, задним колесом угодило ближайшей лошади по ногам; та взбрыкнула и упала, кувыркаясь вместе со всадником. Остальные четверо кавалеристов по инерции пронеслись вперед, бестолково осаживая коней. Артур дал газу. Карин ему жутко мешал держать равновесие, но хотя бы не брыкался.