Работа под палящим солнцем была тяжела и однообразна, инструменты полагались лишь простейшие — зубила и мешки. Вездесущие надсмотрщики постоянно контролировали процесс, причём, в их обязанности входили как стимуляция деятельности невольников, так и предотвращения самоубийств, попытки совершить которые происходили с завидной регулярностью.
Бывший пленник инквизиторов, казнённый и спасённый на Сахаре, с презрением смотрел на тех, кто пытался раскроить себе голову камнями, или наесться земли, и успеть при этом умереть до того, как сбегутся взбешённые стражи. Он не сломался, не отчаялся — благодаря тяжкому труду на свежем воздухе мышцы крепли и наливались силой, а еда хоть и была плохой, но всё же была, и давала достаточно питательных веществ. В отличие от многих, кто показывал свою силу, отбирая у других лишние порции пищи или занимая лучшие места, он старался казаться незаметным и всегда уступал, с тем, чтобы не попадаться лишний раз на глаза надсмотрщикам.
И возможность сбежать, хоть и далеко не сразу, но представилась — во время погрузки минералов на баржу он притаился между набитых камнями мешков, в надежде, что его не заметят. И это, вероятно, увенчалось бы успехом, если бы не видевший это другой раб, который поднял тревогу и позвал охрану.
Он пережил наказание, он пережил всё то, что последовало за этим провалом. Очень долго после этого провала пришлось вновь усыплять внимание стражи, изображать из себя сломленного и смирившегося, ждать, когда представится очередной случай осуществить побег. Но шли недели, месяцы… Счёт времени он давно потерял.
Но случай, в конце концов, всё же подвернулся — в виде товарного вагона, на крышу которого получилось незаметно забраться. На сей раз, действительно незаметно.
— Нам нужно хотя бы шесть верховых лошадей. Лучше — больше. И ещё пару-другую мулов, для поклажи.
— Вот, смотрите, выбирайте…
— Желательно, чтобы они были порезвее, чем эти клячи.
— Ну… Они довольно неплохи, остальные не жалуются. И это всё, что у нас есть. Остальные — только полудикие, необъезженные мустанги…
— Вот как раз на них я и хотел бы глянуть. Так и знал, что что-то подобное есть в наличии.
— Не советовал бы, даже умелые наездники не всегда могут справиться с ними…
— И всё же.
— Хорошо, попробуйте. Но за последствия не ручаюсь.
— Договорились.
Их отвели в отдельный кораль, где находились самые дикие представители киберфауны Новой Америки.
— Во! Что нужно. Те двое мне нравятся… Рыжая кобылка… Голубой жеребец… Да ещё вот этого, да вон ту возьмём. А остальные заморыши, лучше доберём из ручных. Те хотя бы откормлены нормально.
— Хорошо, как скажете. Только на ваш страх и риск — повторю ещё раз, эти шесть экземпляров не объезжены совсем.
— Ничего, не впервой.
Руслан сделал несколько шагов к первому мустангу, положил руку ему на шею. Постоял так несколько мгновений, потом направился к следующему, и так — пока не обошёл всех.
— Ну вот. Они готовы. Сколько, говорите?
— Простите, вы не понимаете. Это дикие…
— Я спрашиваю, сколько дать вам денег. И позвольте нам справляться с нашими проблемами собственноручно. Ребята, разбирайте лошадей, кому кто нравится. Объяснять, как обращаться, нужно? Нет, ну и замечательно. Только вон того здоровяка резервирую для Центуриона — его не каждый сможет вынести…
Выбрав ещё лошадок получше из оставшихся, в качестве заводных, и несколько мулов, Руслан отсчитал продавцу необходимую сумму денег, помог спутникам правильно приторочить поклажу, и стал молча и неуклюже карабкаться на жеребца, который до этого скидывал с себя всех, кто только пытался его объездить. И спокойно, мысленной командой, даже без использования шпор, которых у него и не было, направил коня к выходу, оставив продавца смотреть вслед широко открытыми от удивления глазами.
Которые ещё больше округлились, когда увидели, как вдалеке к уехавшим от него странным покупателям подошло странное существо, явно не гуманоид. Оно поднялось, тускло поблескивая металлом, прямо с земли, где до этого скрывалось, и запрыгнуло на одного из мустангов, который под его весом заметно прогнулся.
Торговец тут же оседлал своего коня и кинулся к телеграфу, с целью оповестить, кого следует. Но по дороге туда встретил скачущую навстречу кавалькаду, с опознавательными знаками тех, кому как раз собирался писать, и кто, как он думал, находился далеко… Быстро допросив его, блюстители порядка и священники кинулись следом за странной компанией, оставляя за собой медленно оседающее облако пыли.