Slice FFA157D6000223C3
Женщина сидела с другой стороны костра, обхватив руками колени, и отрешённо смотрела куда-то. Ладно скроенная фигурка, замершая в изящной позе, красивое задумчивое лицо, обрамлённое огненно-рыжими потоками волос, которые едва шевелились от лёгких прикосновений ветра и непослушными ручейками стекали на плечи, тонкие длинные пальцы, переплетённые между собой – всё это выделялось из обступившей темноты скудным и непостоянным светом догоравшего валежника. Когда Лиз, наконец, пошевелилась, уклоняясь от дыма, пристально смотревший на неё всё это время мужчина заговорил:
– Мы уже несколько месяцев живём в прерии, – он обвёл рукой вокруг, указывая на усыпанный мерцающими звёздами небосвод и скрывающиеся в ночи необозримые просторы. – Ты научила меня стрелять. Тот самый уровень, как бы странно это не звучало, я освоил. Не кривься, знаю, это лишь азы, и мне далеко ещё до умения ваших прославленных ганфайтеров. Но по сравнению с тем, что было, разница чувствуется. Мы сожгли неведомо сколько патронов, уже сбился со счёта… Читали следы, устраивали засады, загоняли наших мустангов в бешеных скачках… Я думаю, та самая троечка, что нужна для объездки, у меня тоже уже имеется. Или что-то около того. Короче – после всего, у меня один вопрос – зачем? Для чего? Ты так хочешь поквитаться с этим Диким Биллом? Не проще ли забыть обо всём, начать жить дальше? Такие, как он, долго не живут. Рано или поздно, негодяй поплатится за всё, приложим мы к этому руку или нет…
– Хол, я хочу отомстить сама, и это не обсуждается. Моё сердце требует выпустить в него пулю или увидеть, как кто-то это делает, собственными глазами. И ты поможешь. Не хочешь – вали. О последствиях знаешь…
– Ты не поняла. Я с тобой до конца, каким бы он ни был. Но…
– Какие но, Хол?
– Но… Даже не знаю, как сказать. Ты очень красивая, талантливая, успешная. Зачем сжигать себя ради мести, бросив всё и забыв про нормальную жизнь? Не хочешь вернуться на ранчо, заняться хозяйством? Выйти замуж, растить детишек, ездить в город на праздники, танцевать? Носить красивые платья, а не эти засаленные штаны, и нравиться мужчинам?…
– Ты всё сказал?
– В принципе, да.
– Ну тогда – слушай мой ответ, Хол. Ранчо я продала. Оно не нужно мне больше. И то, что ты видишь сейчас перед собой – красивую, якобы беззащитную особь женского пола – это лишь оболочка. Внутри у меня раскалённая пустыня, и одно-единственное желание, поглотившее всё и вся – убить его. И всех этих уродов. Ясно?
Ничего не отвечая, мужчина встал и обошёл вокруг костра, успевшего совсем погаснуть уже. Сел рядом с женщиной и обнял её за плечи. Та не расслабилась, не прильнула к нему, но и не отстранилась.
– У меня предложение. Я поеду и разберусь с ними сам. А ты – подождёшь меня где-нибудь в безопасности.
– Не годится. Во-первых, ты не справишься. Во-вторых – тогда это будет совсем не то. О чём мы договаривались? Что ты поможешь мне отомстить. А не будешь делать всё собственноручно. По-моему, формулировка достаточно точная.
– Свяжу тебя и сдам Джо По, с наказом, чтобы не отпускал.
– Тебя тут же отправят к праотцам, наивный. Ты не имеешь никакого права ограничивать мою свободу. И никакой возможности. Единственное, что можешь сделать – убить меня. Хочешь?
– Не хочу.
– Тогда, заткнись и целуй меня. Хватит уже этой пустой брехни…
Slice FFA157D6000223C9
Двери салуна, выполненные в традиционном стиле – в виде так называемых "крыльев летучей мыши" – радушно впустили их внутрь.
– Привет, Толстый! Чего нового? Про Дикого есть новости? – усевшись за свободный столик, прямо с места спросила женщина с огненно-красными волосами.
– Здравствуй, здравствуй, Лиззи! А как же, про него только и говорят. По последним слухам – негодяй со своей бандой скрывается на индейской территории.
– Как так? Индейцы ведь не жалуют посторонних.
– И тем не менее. Не знаю, как он с ними договорился, почему снюхался, но, судя по последним рассказам, его не трогают, и свои набеги все эти месяцы негодяй совершал именно оттуда. Народ бурлит и негодует. Предлагают разобраться с краснокожими раз и навсегда, а заодно, и бандитов отловить наконец. Ведь ты же наверняка не слышала про их последнее похождение – они имели наглость ограбить банк в Либерти, прямо при свете дня!… Убив при этом около десятка человек.
– Совсем страх потеряли!
– Вот-вот! Но ничего, никуда не денутся. Рано или поздно, так или иначе, болтаться им на виселице… Или валяться с порцией свинца внутри.
– Да наверняка… – задумчиво проговорила Лиз.
– Когда это с ними случится, я тебе первый сообщу! И извини, что говорю при тебе про этого негодяя…
– Нет проблем, не беспокойся. Я же сама попросила. Налей-ка нам… Мне. Ты же опять не будешь, да, Хол?
– Не буду.
– Вот право слово, как девка городская… Ещё и от алкоголя нос воротит. Всё, молчу, молчу…
– И молчи. Мне, пожалуйста, дай просто воды. И можно ещё раз, Толстый, извини, не знаю как тебя по имени – кто сказал, что Дикий Билл на индейской территории скрывается? Откуда эта информация?
– По поводу имени – так и зови меня, все Толстым кличут, привык давно. А что по Дикому – не помню я. Хотя, нет, это какой-то ковбой вроде проезжал, вот он за кружкой пива и рассказал.
– Какой-то? Ты не знаешь его?
– Да, в первый раз увидел.
– А что такое, Хол? – пригубив из кружки, спросила Лиз, – Ты что-то подозреваешь?
– Да как-то не сходится, если по мне. Помню, в банде про краснокожих очень плохо говорили. Был один, кого "индейцем" звали – так и тот полукровка, к тому же, выросший среди белых. Так что странным и невероятным кажется, что они могли с краснокожими общий язык найти… А силой их подчинить – в такое тоже сложно поверить.
– И то верно, да. Но проверить всё же следует. И с чего-то начинать всё равно придётся…
– Что начинать? Ты про что, Лиз? – встрепенулся владелец заведения, по совместительству бармен. – Не хочешь же ты сказать, что…
– Нет-нет-нет, что ты! Это я оговорилась просто. Да и вообще, давайте сменим тему. Что ты там нам говорил, какие есть ещё новости?…
Толстый облегчённо улыбнулся – мол, и правда, как я мог такое подумать. И продолжил не спеша, с чувством, выкладывать все сплетни и слухи, какие узнал с тех пор, как живущие прямо в прерии Холд и Лиз его в последний раз посещали.
Чуть спустя, после очередной опрокинутой за разговором кружки пенного, женщина, чуть пошатываясь, вышла, видимо, повинуясь зову природы.
– Чудо как хороша, правда ведь? – когда она удалилась, спросил владелец салуна.
– Не могу поспорить, – улыбнулся в ответ Холд.
– И не надо. Лиззи – украшение нашего городка, и округи вообще. И если с нею вдруг что-то случится, – Толстый вдруг стукнул кулаком по стойке, грозно нахмурившись, – это будет очень большой потерей. Когда она попалась бандитам Дикого Билла – это стало страшным горем для всех нас. Когда смогла от него спастись – настоящим чудом. Просто не верилось – сначала, что она так попалась, а потом – что смогла выкрутиться. Поэтому, не хотелось бы, чтобы наше красное солнышко подвергалось опять опасностям. Ясно?
– Ну…
– Ясно, конечно. Ты вроде создаёшь впечатление человека, который умеет думать и анализировать, что ему говорят. Так вот, к чему клоню-то. Что девчонка задумала, видно даже слепому. Осуждать её не могу, сам бы так поступил. Но вот одобрить… Тоже не получается. Мне бы очень хотелось, чтоб Лиззи вернулась обратно, целая и невредимая…
– Да мне тоже…
– Не перебивай! Так что я говорил… В этом, я надеюсь, можно на тебя рассчитывать?…
– Конечно…
– Ну вот и прекрасно… Так что, у меня кое-что есть для тебя, – Толстый наклонился за стойку, а потом выпрямился, явив свету длинную винтовку. – Вот. В умелых руках эта штучка может наделать дел… Только – ни слова нашей красавице о том, для чего я тебе её даю, окей? Пусть будет моя и твоя маленькая тайна.
– Хорошо. Только… А ты уверен в том, что сейчас делаешь? Зачем даришь мне это?