Жалобно скрипнула дверь, свет масляных ламп осветил фигуру ввалившегося внутрь посетителя – и правда, весьма преклонного возраста, неряшливого, с длинными слипшимися седыми волосами, обрюзгшим лицом и мутными глазами. Нетвёрдой походкой он проковылял до грубой деревянной скамьи у ближайшего столика. Неуклюже плюхнувшись на неё, заплетающимся голосом позвал владельца заведения, который, скривившись, тут же прошествовал навстречу, с кувшином домашнего вина. Сосуд был молча поставлен на стол, рядом – деревянная кружка, и всё это было сделано без единого слова. Видимо, посетитель являлся частым гостем заведения, и его вкусы и предпочтения были давно известны. Дрожащими руками налив себе вожделенный напиток, при этом, разбрызгав часть на себя и на доски столешницы, старик, зажмурившись от удовольствия, начал пить.
Однако очень скоро он был вынужден прерваться – к нему подсел прошедший с другого конца помещения благообразный господин, тоже седой, но опрятно выглядящий и одетый, как зажиточный буржуа, всем своим видом создававший ощущение обеспеченного человека. Которое тем более подкреплялось тем, что сзади этого господина встал мальчишка-слуга, в камзоле, который был ему явно великоват, и дурацких пышных панталонах – парень будто специально одевался так, чтобы создавать контраст своему хозяину. В этом не было ничего необычного, многие богачи поступали подобным образом – стараясь подчеркнуть свои качества, держали рядом людей, которые были уродливее, толще, глупее, чем они сами.
– Можно угостить вас?
– Ну… Можно.
– Корчмарь! Лучшего вина мне и моему другу!
Выдержав небольшую паузу, седой господин заговорил:
– Генрих, Ефрейтор Инженерных войск Императорской армии, я не ошибся?
– Допустим, так. С кем имею честь?
– Есть одно дело к вам. Надеюсь, мы окажемся полезны друг другу, – вопрос остался проигнорированным.
После этой фразы в помещении повисла тишина – больше посетителей не было, а все расположившиеся у стола молчали.
– Слушаю, – наконец, спросил старик.
– Нужны ключи шифров первого и второго уровней. Плачу, сколько скажете.
– Зачем? Империи почти уже пятнадцать лет, как не существует. Эти ключи теперь бесполезны, – Генрих заметно протрезвел.
– Зачем – это моё дело, уж простите. Так что, можно рассчитывать на вас?
– Я, вообще-то, давал присягу. Одним пунктом там было – не разглашать сведения, представляющие государственную тайну…
Тем временем, на стол было поставлено два кувшина. Но к ним никто не притронулся.
– Вы же сами до этого сказали, что империи уже давно нет.
– Империи – нет. Присяга – есть. Ещё вопросы? И, если что, прошу вас учесть – я стар и ничего уже давно не боюсь. Запугивать меня бесполезно.
– Запугивать никто и не собирается. А вот предложить…
Благообразный господин достал из висящей на поясе сумки увесистый мешочек, положил его перед ефрейтором несуществующей армии и развязал.
– Этого хватит, чтобы начать своё дело. Больше не придётся работать. А может, появится возможность отомстить кому-нибудь. Решай сам, Генрих. Продолжать гнить здесь, или – в один момент кардинально изменить своё жалкое существование. Вновь стать человеком. Взять всё то, что было отобрано войной…
– А вы змей… Змей искуситель… И, Кровавые Боги, как же сладко поёте!
– Если сомневаетесь… Так и быть, вот ещё. Но это – максимальная цена, на которую я готов пойти.
На столе, радостно звякнув, появились ещё два тугих мешочка, равных по размеру первому.
– Мне надо подумать.
– Нечего думать, Генрих, соглашайтесь! Одна мелочь, нарушение присяги, за что всё равно уже никто не сможет покарать – и вы богаты, можете начать жизнь сначала. Так что, по рукам?
Небольшая пауза. А потом, ефрейтор стукнул кулаком по столешнице.
– А, была не была! Хорошо, я согласен.
– Забирайте, это теперь ваше. И – коды можете вбить вот сюда, – кивок, и мальчишка-слуга поставил на стол чёрный ящик, со старомодным сенсорным дисплеем и кнопками. – Заодно, сразу и проверим…
Чуть спустя, так и не представившийся господин вежливо распрощался и удалился, всё так же в сопровождении своего лакея. А старый Генрих остался, вновь в одиночестве, сидеть и пить, нарезавшись в итоге до запредельной даже для себя самого степени.
Slice FFA157D60012CE15
В узком корабельном коридоре стояли двое мальчишек. Один, в какой-то странной, вычурной и изрядно великоватой одежде, видимо, шёл из камбуза – в руках у него был поднос. Второй, в замасленном оранжевом комбинезоне члена корабельной команды, скорее всего, юнга – загораживал проход и не давал первому пройти.
– Что, холуй, несёшь объедки своему хозяину?
– Можно пройти?
– Нельзя. Знаешь, как меня бесит твоя надменная рожа? Да ещё и такая смазливая! Ты себя в зеркало видел, уродец? Или, может, это специально такой? А дед тебя для утех завёл?
– Ещё раз. Я могу пройти? Или мне позвать на помощь?
– Никого ты не позовёшь. Даже старика своего. Это там, на вашей варварской планете, такие, как он, господа. А тут космос, тут все свободны! Я сейчас отмутузю тебя, а скажу, что защищался. И мне ничего не будет. Ясно? Потому что это – мой корабль, тут моя команда, моя семья! А вы здесь – никто. И то, что заплатили за перевозку – ещё не значит, что можно так важничать и задирать нос!
– Ладно, мне придётся пожаловаться…
– Не придётся!
Юнга перешёл, наконец, от слов к делу. Град ударов посыпался на мальчика-слугу, который неумело попытался закрыться и отскочить, но был пойман и повален на пол. Поднос полетел туда же, и хоть пластиковые тарелки и чашки не разбились, но всё их содержимое оказалось снаружи. Какое-то время продолжалась возня, а потом, внезапно, раздался удивлённый возглас, и всё резко закончилось.
Парень в комбинезоне сидел напротив своего противника и смотрел на него широко открытыми глазами.
– Ты что, девчонка?…
– Так, летать-копать, что тут происходит?… – почти тотчас же раздался строгий и властный бас. Из открытой двери кают-компании выглядывал боцман. – Хосе, опять безобразничаешь? Тебе заняться нечем? Марш драить палубу, а потом ещё раз, чтобы не повадно было! А ты ступай, там на камбузе ещё есть…
Хосе, будто ужаленный, вскочил и побежал выполнять поручение, но, оказавшись рядом со своим непосредственным начальником, немного притормозил и тихонько, так, чтобы его никто больше не услышал, прошептал:
– Это не парень, это девчонка!
Ответом ему был громоподобный раскат хохота.
– Комету мне в глотку, ты что, только заметил?… Ой дурачок, нет, ну до чего бестолковый-то, а… Все уже давно только о том и судачат, предположения строят, и эти, как оно… Гипотезы, вот! Гипотезы, что там старикан с переодетой девкой вытворяет. А ты у нас только догадался!… Башка пустотная, на какой планете таких тугодумов рожают-то, а?… Прости, опять забыл, ты ж у нас орбитальный…
Хосе обиженно надулся. Во-первых, потому, что его мыслительные способности незаслуженно принижали. Во-вторых, потому, что опять упоминали не в самом приятном ключе то место, где родился. А в-третьих, потому что обсуждали всякое за спиной, видимо, считая, что не дорос ещё…
Он уже готовился сказать что-нибудь, о чём потом пришлось бы долго жалеть – ведь у боцмана никогда не бывало проблем с поиском, чем бы нагрузить шибко острого на язык и своевольного юнгу – но сигнал тревоги и замигавшие красные лампы заставили всех членов команды мигом забыть обо всём происходящем. К тому же, раздавшийся по громкой связи приказ капитана: "Серхио, срочно ко мне!" – заставил боцмана бегом сорваться в сторону рубки. Хосе, чуть поколебавшись, кинулся следом. Когда они вдвоём оказались внутри и сзади, с лёгким шипением, опустилась переборка, давая полную звукоизоляцию – последовало новое распоряжение:
– Вяжите пассажиров! Нас держит на прицеле корабль инквизиции. Требуют стыковки и выдачи старика с девчонкой. Говорят, это жрец Хаоса и его ученица. Если не сделаем в течении двух стандартных минут – разнесут на атомы. Выполнять!