И здесь также можно было ориентироваться на парижский опыт, то есть выработать единый тип жилого дома, в соответствии с которым вести дальнейшую застройку новых улиц, в ответственных местах прерывая ряд одинаковых домов отдельными наиболее важными зданиями, выстроенными по индивидуальным проектам.
Именно так выглядел и выглядит сегодня османовский Париж. Если не считать несколько десятков выдающихся зданий – дворцов, театров, храмов, – можно с полным основанием констатировать, что в столице Франции архитектуры нет совсем! Парижские улицы обставлены жилыми домами, выполненными по единому стандарту, имеющими одинаковую высоту, схожую обработку фасадов, равные горизонтальные членения и отличающимися разве что рисунком балконных решеток. Весь центр кажется застроенным по типовому проекту.
Зато именно это однообразие создает особый парижский стиль архитектуры! Как ни парадоксально это звучит, многоэтажная монотонность придала Парижу острое своеобразие и на многие годы стала идеалом многих градостроителей Европы и Америки.
Но и в данном вопросе советские градостроители не пошли по стопам своих французских предшественников. На новых улицах Москвы должны были появиться дома не просто нарядные и чистые, но привлекающие внимание, поднимающие настроение, вызывающие чувство гордости за свой город и страну. Словом, московским зодчим предстояло сделать Москву городом, имеющим не только собственный стиль, но и яркую архитектуру, отражающую наступление эпохи социализма.
Все предпосылки для формирования новой, советской архитектуры имелись. К 1935 году в советской Москве строились или уже были выстроены десятки крупных зданий, среди которых гостиница «Москва», Дом Совета труда и обороны, Центральный телеграф, рабочие клубы, здание Центросоюза и многие другие. Все они были весьма интересны по своей архитектуре, каждое имело своеобразный, запоминающийся облик.
Заметно хуже обстояло дело со стилем. Поставленные рядом, новые постройки выглядели бы как набор образцов на все вкусы – от лаконичности здания Наркомлегпрома до безудержной и несколько наивной пышности «дома с колоннами» на Моховой. Именно это отсутствие системного подхода к реконструкции застройки города позволило известному французскому зодчему Андре Люрса, прибывшему на работу в Москву, заявить, что «стиль еще не выработан»[9]. В отличие от Парижа советская Москва уже имела свою архитектуру, но стиля в ней было! Найти, выработать его предстояло московским архитекторам в ходе масштабной реконструкции города.
А зодчие кто?
Для максимального использования в деле реконструкции города лучших архитекторов и для координации их работ Московский городской комитет ВКП(б) и президиум Моссовета в сентябре 1933 года утвердили организационную схему архитектурно-проектного дела в Москве. Ответственность за планировку, застройку, благоустройство города возлагалась на три отдела Московского совета: отдел проектирования, отдел планировки и отдел городских земель и отвода участков. Во главе первого был поставлен видный архитектор М. В. Крюков, главным архитектором второго назначили В. Н. Семенова, одного из немногих зодчих, который еще до 1917 года пытался заниматься вопросом планировки населенных пунктов.
Рабочими органами отделов проектирования и планировки становились мастерские Моссовета – архитектурно-проектные и архитектурно-планировочные. Их возглавили наиболее видные архитекторы: руководителем 1-й архитектурно-проектной мастерской стал И. В. Жолтовский, 2-й – А. В. Щусев, 3-й – И. И. Фомин, 4-й – И. А. Голосов, 5-й – Д. Ф. Фридман, 6-й – Н. Я. Колли, 7-й – К. С. Мельников, 8-й – В. А. Веснин, 9-й – П. А. Голосов, 10-й – Н. Д. Кокорин. Не менее блестящим был состав начальников архитектурно-планировочных мастерских: в 1-й – А. Е. Чернышев, во 2-й – Б. М. Иофан, в 3-й – М. Я. Гинзбург, в 4-й – Г. Б. Бархин, в 5-й – Н. А. Ладовский, в 6-й – немецкий архитектор Курт Майер, в 7-й – В. М. Маят, в 8-й – А. И. Мешков, в 9-й – В. В. Бабуров[10].
Среди руководителей оказались представители всех архитектурных течений – от убежденного поклонника классики И. В. Жолтовского до лидера авангарда К. С. Мельникова. Особенно много руководящих постов досталось конструктивистам, в числе которых были Веснин, братья Голосовы, Гинзбург, Ладовский. Почти все имели опыт дореволюционной работы, а Жолтовского, Щусева, Фомина уже в первое десятилетие XX века причисляли к архитектурной элите страны.
Утвержденные штаты мастерских заметно отличались по количественному составу – от 38 сотрудников в мастерской Жолтовского, до 20–25 в ряде других мастерских. Большая часть новых архитектурных подразделений разместили в бывших особняках, несколько обосновалось в здании упраздненного Моспроекта на Ленинградском шоссе.
10