Хайеринг. Ну, знаете, это уж вранье. Нельзя поверить в этих херувимов.
Сэр Чарлз (берет третью радиограмму). Это как будто более правдоподобно. «Представитель фашистской прессы запросил военное министерство, были ли предприняты какие-нибудь шаги для защиты прав публичных собраний по борьбе с ангельской опасностью. Главнокомандующий, отрицая право публичных собраний для безответственных, недисциплинированных лиц, заявил, что он со своей стороны считает происшествие Мэншенхаузе высшей степени непонятным, ибо невозможно представить себе, как единственная разумная часть национального гимна могла нанести кому-нибудь оскорбление. Всякое допущение, что сокрушение врагов Англии не является прямой обязанностью правителя мира, может повести только к атеизму. Первый лорд адмиралтейства, давший интервью вчера вечером, заявил, что он абсолютно ничего не понимает в этих донесениях, но готов заверить народ, что случае каких бы то ни было событий британский флот не останется бездействии. Продолжение. Оратор Гайд-парка был брошен пруд Серпентин за заявление, что Британская империя не единственное сокровище мира, и обложен штрафом тридцать шиллингов за незаконное пользование спасательным кругом Королевского человеколюбивого общества. Несомненно, что оскорбительные замечания и высокомерное поведение ангелов вызвали во всей стране подъем патриотизма, который неизбежно выльется какие-нибудь действия».
Пра. А это значит — если это вообще что-нибудь значит, — что следующая война Англии будет война с небом.
Прола. В этом нет ничего нового. Англия уже много лет воюет с небом.
Вашти (воодушевившись). Самая замечательная из всех ее войн.
Канчин. Последняя победа, которую ей предстоит одержать.
Вашти. Победить ангелов!
Джанга. Водрузить английский флаг на фортах самого неба. Вот высшая слава!
Прола. Ах, идите прочь, дети! Идите прочь! После того как Майя убежала целоваться, вам уже больше ничего не остается, как прославлять самоубийство.
Вашти (вскакивая). Объявляю бунт.
Джанга (вскакивая). Бунт против Пролы, богини-царицы.
Канчин (вскакивая). Прола отрекается от борьбы за утраченную надежду.
Вашти. Прола — трус. Она боится поражения и смерти.
Канчин. Без смерти не может быть героизма.
Джанга. Без веры в смерть не может быть веры.
Вашти. Прола покинула нас в великий судный день.
Канчин. Наши души призваны на последний суд.
Все трое (торжественно уходя в глубь сада). Прола преступна, преступна! Прощай, Прола!
Прола. Прощайте, пока вам не захочется чаю.
Пра. Мы научили их всему, кроме здравого смысла.
Леди Фаруотерс. Мы научили их всему, только не научили зарабатывать свой насущный хлеб, вместо того чтобы выпрашивать его.
Прола. Опасно воспитывать глупцов.
Пра. Еще опаснее оставлять их без воспитания.
Миссис Хайеринг. Глупцы просто не должны существовать. Они не родились глупцами, мы сделали их глупцами.
Пра. Да. Это и есть решение. Мы должны перестать выращивать глупцов.
Идди возвращается один. С ним произошло что-то необыкновенное. Он глядит на них и пытается что-то сказать, но губы его шевелятся беззвучно.
Леди Фаруотерс. Что с вами, Идди? Господи! Что вы? Выпили?
Идди (сдавленным голосом). Майя.
Прола. Что такое с Майей?
Идди. «Земля и небо исчезнут, но я не исчезну» — так она сказала. И потом вдруг в моих объятиях — ничего. Ничего! Обнимаю — и ничего. Земля и небо исчезнут, но любовь Майи никогда не исчезнет. И вот —ничего. (Садится на парапет водоема, потрясенный. Не плачет, но в каком-то благоговейном ужасе.)
Пра. Что она, умерла у вас в объятиях?
Идди. Умерла? Нет. Я говорю вам — просто ничего. Вы не понимаете? Вот она только что была — и ничего не осталось. И никогда ничего не было.
Прола. А остальные? Скорее, Пра, поди разыщи их.
Пра. Кто остальные?
Прола. Да остальные трое — наши дети. Я забыла, как их зовут.