— Вы не знаете? Он хотел выяснить, кому принадлежит сердце Симако. Бедный Кода-кун, представляю, что он пережил.
— И в суде поверили этому объяснению?
— Нет, не поверили. Ведь против Коды действительно слишком много улик.
— Да, оправдание слабое.
— И тем не менее я могу привести еще факты, доказывающие его невиновность. Первое: если он и в самом деле хотел убить вас, то почему звал на помощь, не убедившись, что вы мертвы? Зачем было так торопиться? Это уж совершенно не вяжется со скрупулезностью подготовки к убийству — я имею в виду ложный след и все прочее. Второе: если Кода приложил столько усилий, чтобы полиция не разгадала уловку со следом, то почему же он не изменил походку? Упущение непонятное. Это только на первый взгляд просто убить человека: выстрелил — и готово. Нет, все гораздо сложнее. А уж если преступник стремится свалить вину на другого… Тут и вовсе запутаешься.
Вы посчитайте, сколько неразрешенных загадок в одном этом деле: чужой футляр для очков, башмаки, ложный след, забытый дневник, найденные на дне пруда золотые вещи… Если бы сыщикам удавалось разгадать каждую мелочь, ни один самый хитроумный преступник не ускользнул бы от наказания. Увы, подобных высот мы еще не достигли, и порой остается уповать на счастливый случай, все же приводящий к раскрытию преступления. Главное — выудить в море фактов и фактиков то, что станет ключом к разгадке. Я с детства привык обращать внимание на мелочи: с какой ноги идет человек, в какую сторону выкручивает полотенце, как надевает костюм. Подобные малозначащие детали порой оказываются бесценным свидетельством. В нашем деле такая «мелочь» — пресловутый платок с меткой, которым были привязаны к пепельнице башмаки, а точнее — узел на этом платке. Я извлек вещи, не развязывая платка, и все вместе вручил инспектору Хатано, ибо это важное вещественное доказательство. Дело в том, что платок был завязан весьма необычным способом, так называемым продольным узлом. Обычно такие узлы делают только дети. Взрослые завязывают совсем иначе. Этот продольный узел нарочно не сделаешь… Я помчался к Коде домой и попросил его мать найти мне какую-нибудь веревку или что-нибудь в этом роде, где был бы узел, завязанный Кодой. К счастью, матери удалось найти кое-что. Узлы оказались самыми заурядными. Заподозрить Коду в изощренном коварстве я просто не мог: ведь он упустил из виду куда более вескую улику — метку! И этот факт тоже говорит в его пользу!
Акаи замолк. Хироити ничего не ответил. Наверное, был потрясен наблюдательностью своего собеседника.
Мы напряженно слушали, особенно Симако: дыхание ее участилось, хрупкое тело сотрясала мелкая дрожь. Видно, сердечко девушки уже почуяло неладное.
Ошибка
Акаи рассмеялся. Отсмеявшись, он наконец сообщил:
— Есть и еще один контрдовод. Очень смешной, ха-ха-ха! Знаете, с этими башмаками вышел просто курьез! Дело в том, что башмаки, извлеченные мною со дна пруда, совершенно не соответствовали отпечаткам ног преступника. Все остальное безупречно, но тут… Подметки у башмаков резиновые, а резина, как известно, от пребывания в воде не деформируется, так что можно с точностью определить размер ноги. Оказалось, что башмаки соответствуют десятому номеру. Однако… — Акаи снова подавил смешок. — Башмаки эти Коде и на нос бы не полезли! Когда я заезжал к его матери насчет носового платка, то заодно спросил и про размер ноги, оказалось, что Кода уже давно перерос десятый номер. Таким образом, невиновность его установлена. Башмаки совсем не его размера! Но ни полиция, ни судья пока не знают. Глупейшая ошибка! Может быть, это еще выплывет в ходе следствия. А может, пройдет незамеченным — если только в полиции не догадаются примерить найденные башмаки на подследственного.
Мать Коды сказала, что у сына не по росту большая нога. Думаю, именно в этом и коренится ошибка. Настоящий преступник несколько выше Коды. Он исходил из своих пропорций и, видно, решил, что у Коды размер должен быть меньше…
— Ну хватит. Контрдоводы я уже выслушал, — раздраженно оборвал его Хироити. — Пора перейти к заключению. Кто же, по-вашему, настоящий преступник?
— Вы, — спокойно сказал Акаи.
— Ха-ха-ха-ха! Ну вы шутник! Где это видано, чтоб человек сам в себя стрелял да к тому же топил в пруду отцовские золотые вещи? Не смешите меня. — Голос у Хироити, однако, сорвался на визг.
— Преступник — вы, — повторил Акаи тем же спокойным тоном.
— Вы серьезно? Ну и зачем бы мне это?
— Все предельно ясно. Пользуясь вашим же образным выражением, это вопрос простой арифметики. Из двух вычитаем единицу. Что получится, если мы исключим Коду как преступника? Останетесь вы, как это ни парадоксально. Преступник — вы. Посмотрите на ваш оби… Вы так и не научились завязывать правильные узлы. Но пояс завязывается на спине. Так что здесь могут быть и случайности. Я не зря попросил вас завязать мне бинтик на пальце. Взгляните, вот он, продольный узел. Еще одно доказательство, а?