— Не надо ко мне приезжать. И вообще, отдыхай. Ляльке не звонила? Как там она? — Эта ещё, купальщица-компотница, опозорила сама себя, теперь с рукой повреждённой сидит.
— Звонила. Она лежит, представляешь, плечо у неё распухло, болит. Примочки какие-то делает и обезболивающие пьёт. Я просила её не рассказывать ничего родителям. Она говорит, сказала им, что упала.
Врёт наверное. У меня был вывих, на место поставили кость и боли сразу почти прошли. Ладно хоть родителям не сказала, кто ей вывихнул руку, а то отец её такой мелочной, с ним лучше не связываться.
— Ну, хорошо. Ладно, давай до завтра. Пока. — Отстань ты со своими дурацкими разговорами, только и на уме, кому-нибудь пакость сделать.
— Пока Дань.
Отключил телефон, на душе тоска. Вот отчего она у меня? Пойти грушу поколотить, что ли?
Одел спортивку, пошёл в спорт зал. О, свет горит. Отец что ли? Нет! Лариска, ты смотри, подтягивается, она раз десять точно подтянулась, отжиматься начала, я как заворожённый наблюдал за ней. Фигура, скажу я вам-конфетка, ничего лишнего, подтянутая, стройная. Грушу колотить начала, в общем минут тридцать наблюдал, как маньяк за ней. После обнаружил себя. Девчонка испуганно посмотрела на меня и ни слова не сказала, вышла из зала. Вот это да!
Заниматься мне расхотелось, посидел немного и снова пошёл к себе.
Неделю, примерно никто Ларису в классе не трогал, молчали все, но молчание это было тревожным, как перед бурей. Помимо меня готовят что то? Ну вот чем помешала Лариса? Ни к кому не цепляется, не пристаёт, сидит с Ковровой, не обращая ни на кого внимания. Так нет, иногда всё же стараются задеть обидным словом. Но, Лариска не молчит.
Сегодня её вызвали по математике решать задачу, она отщёлкала её как орех, учительница похвалила, а Егор Чуркин, с издёвкой, чуть ли не пропел.
— Шаталова и откуда ты, такая умная взялась? Прямо, всё знаешь. — Егор тоже любит рисоваться, для того чтобы внимание на него обратили.
— "Из тех же ворот, что и весь народ". — Зыркнув на него, ответила поговоркой Лариска.
Вот так тебе и надо, спрашивать не будешь. И правда, класс идиотов, так нас она назвала, да ещё стадо баранов. Права. Я раньше таким же был, а с недавнего времени перещёлкнуло в мозгах что то, стыдно за своё поведение стало. И не только за своё. Почему то, наглость одноклассников меня раздражать начала. Взрослые ведь уже, и вести надо себя по взрослому.
Уроки прошли в обычном формате, и слава те… не знаю к кому обратиться, без происшествий.
После занятий, вышел на улицу, тепло, ветерок, природа балует нас, начало осени, тучки на небе. Люблю, как Пушкин, осень. Сел на мотоцикл, надо к матери съездить, давно не видел. С мелкими поздороваться. Краем глаза наблюдал за Лариской, пошла к машине наверное. Кто нибудь увидит из наших, начнутся вопросы. Ну и пусть, скажу как есть. До того всё по фигу стало.
— Данечка, я с тобой? — Камилла, ну что ты ко мне пристаёшь? Никуда я тебя не повезу.
Я вообще не хочу больше возить тебя, мне бы сейчас хотелось, чтобы рядом другая сидела, но я тебе естественно, этого не скажу.
— Я к матери сегодня еду. Так что, езжай со своим шофёром домой. — Вздохнул всей грудью.
— И я с тобой, твоя мама любит меня, проведаю тоже её. — Не отстаёт она никак. — Прокатимся заодно, Данечка.
Даже обращение "Данечка", меня раздражать стало. Почему, я такой неверный? Почему, так быстро переобулся? Не ожидал от себя такого.
— У меня серьёзный разговор к ней, не для чужих ушей. — Мрачно ответил я.
— Значит я чужая? Я смотрю Даня, как появилась эта… в вашем доме, ты совсем про меня забыл. Что ты делаешь? Бросить меня хочешь? — Подозрительно спросила она.
— Бросить? Может быть и бросить. Понимаешь, последнее время я сам не пойму, что со мной. Может, я любви ищу? — Ответил задумчиво. — Потому что не знаю, что это такое.
— Моей, тебе мало? — Прищурилась она. — Моей любви тебе мало? — Повторила.
— А ты любишь? — Я насмешливо уставился на неё. Никого ты не любишь Камилла. Себя, да, больше- никого.
— Да что с тобой? Всё же хорошо у нас было.
— Вот именно, хорошо, только любви не было. Сама то не понимаешь? Не бы-ло! — По слогам повторил я. — Дело в том что меня никто никогда не любил. А я, любви хочу.
— Как это никто? У тебя мама, она что, не любила тебя?
— Нет. Если бы любила, то на мужика меня не променяла бы. Осталась бы в семье. Отец? Не знаю. Особой любви не чувствовал. Ты? Сомневаюсь. Если бы любила, прислушивалась ко мне немного. Нет, Камилла, не любишь. В этом вся проблема.
— А ты любишь меня? — Спросила она. — Что то, я не замечала пылкой любви.
Я пожал плечами.
— Не замечала? Значит, наверное её не было. И нет. — Завёл своего зверя и поехал к матери.
Всю дорогу думал о том, что Лариса ведь тоже росла без родителей. Любви родительской не знала, может, поэтому колючая такая. Выходит, что мы, родственные души. Эх, Ларка, как бы я тебя раздел сейчас, ты бы сопротивлялась, а потом, смирилась, ох, как бы я твоё тело спортивное, укротил бы, такая ты ласковая стала бы, тогда бы, а я всю облизал тебя. Фу, аж самому жарко стало. Ларка! Ну зачем, ты приехала к нам? Зачем, всё перевернула в моей душе? Я ведь теперь жить без тебя не смогу, мне надо, чтобы ты всегда рядом была.
Глава 6. Лариса
Две недели, уже две недели я учусь в этой долбанной школе, в классе, в котором никто меня видеть не хочет. Нет, в открытую никто не связывается со мной, стараются исподтишка, унизить в основном словом.
— Слушай Шаталова, а ты вообще чья? Внебрачная дочь какого-нибудь богача, как и Коврова? — Проходя мимо парты спросил Андрей Содомов. — А то, наша голышка, бедня родственница…
— Тебя так сильно интересует кто я? И чья я? — Не выдержала наглости. — Ну, так вот, ничья я дочь, не внебрачная а вообще с окраины сюда к вам учиться приехала. Любопытство удовлетворено?
— Хммм, ничего себе, и кто же тебя сюда устроил? Любовничек какой-нибудь, в смысле папик? — Хохотнул он.
— А если и так? Это что, возбраняется? Вполне нормальная борьба за жизнь. — Улыбнулась самой нахальной улыбкой, на которую была способна. — Ничуть не хуже некоторых.
— Значит ты у нас секс-звезда?
— Ну, считай как тебе нравится, секс-звезда, значит секс-звезда. Ничего зазорного в этом не вижу. У вас в классе полно таких.
— У нас в классе все богатые. Таких как ты нет.
— Правда? Ну раз богатые, значит сами мальчиков покупают для секс-услуг. Впрочем, как сказать богатые? Сами что ли они деньги заработали? Сомневаюсь. Им слово такое незнакомо-работа, впрочем и тебе смотрю-тоже.
— Ты… — Задохнулся Андрей, и по классу пошёл ропот. Ох Лариска, ну кто тебя за язык тянул! Ты нарываешься. Девчонки зло на тебя смотрят.
Но меня задело то, что он, Надю голышкой назвал. Вот, за что её так?
Начался урок, притом самостоятельная работа по математике, это я так алгебру называю. После урока спросила Надю.
— Почему тебя так Садомов назвал?
Надя посмотрела на меня как мне показалось испуганно.
— Они меня голую сфотографировали и в группу. Получилось это после физкультуры, они… забрали мою одежду… смеялись надо мной. Лариска, мне так стыдно было.
— Идиоты! Не люди а дебилы избалованные.
— С тех самых пор и зовут меня-голышка.
У Нади даже сейчас, вспоминая тот случай, щёки заалели. А мне обидно за неё стало, надо и мне осторожнее быть. Как бы и мне не попасть в такую ситуацию.
Да, вот так и учусь, на прошедших выходных с одноклассниками встречалась, с Маринкой, Никиткой и Матвеем. Посмеялись от души, мороженое ели, гуляли, даже в кино ходили и я заночевала в своей квартире. Вечером вымыла пол, всю пыль вытерла. Хорошо дома. Никто не достаёт. Когда приехала к Зарецким, не успела даже переодется, в комнату зашёл Даниил.
— Где была? Почему дома не ночевала? — Как обычно с видом свирепого зверя обратился он ко мне.