— Это еще посмотрим, чья возьмет.
— Пиво… — Малибек сделал большие глаза и замолчал.
— Что пиво? Ах ты...
Юрий посмотрел невидящим взглядом на банку и запустил ее в Боровски. И тут же пожалел об этом, схватившись за горло. Ему словно накинули невидимую удавку и стали медленно стягивать, пережимая сосуды и лишая воздуха.
Все перед ним помутнело и окуталось красным туманом. Из него доносился шум и невнятные крики, но они казались ему так далеко, как будто их источник был в другой вселенной.
Неожиданно он почувствовал, что удавка стала ослабевать и ему удалось сразу же сделать первый глоток воздуха. В голове прояснилось и теперь он видел Юки и Малибека, обступивших ланисту. Они что-то говорили, но до Юрия долетали лишь обрывки слов.
— Все, я сказал! — неожиданно громко сказал Боровски, перекрывая их нестройную речь. — Забирайте своего задохлика. Я не настолько глуп, чтобы лишать его жизни, он еще свою ипостась не отработал.
Звук его голоса резанул Юрию по ушам, вырывая из окружающего ватного пространства. Он закашлялся, склонившись над полом, и прохрипел:
— Что это было?
— Демонстрация что будет с тобой, если попытаешься бежать!
Юрий сел на пол, массируя шею. На душе было противно и муторно. Хотелось умереть, чтобы не чувствовать себя куклой в чужих руках. Тем более, в таких мерзких, как у Боровски.
Юки и Малибек молча отошли в угол и сели, насупившись, на скамейку. В воздухе повисла напряженная тишина, в которой того и гляди проскочит искра и раскинет ветки электрический разряд. Поначалу Юрия одолевало желание посмотреть за поединком на арене, но теперь он на все махнул рукой и отдался одолевающему безразличию. Когда уже казалось, что от гнетущего безмолвия лопнет голова, послышался отдаленный звук гонга.
— Прекрасно отдохнули, черт побери! — в сердцах выругался Юрий и первым выскочил из вагончика.
Картина, открывшаяся перед глазами, не радовала. Предыдущая тройка выглядела так, будто пробежала марафонскую дистанцию, да еще забыв снять доспехи. Шварц просто валялся на земле, раскинув руки. Только по спокойствию окружающих Юрий понял, что он скорее жив, чем мертв. Хотя, откуда он знает, как гладиаторы относятся к смерти рядом с ними?
Гарри сидел согнувшись, едва не касаясь лбом коленей. Иногда он распрямлялся и поднимал голову, а потом снова безвольно ронял ее на грудь. Одна Мэй держалась на ногах, стараясь сохранить равновесие. Она качалась, как на невидимом ветру, но порадоваться за неё Юрий не успел — через секунду ноги ее подломились, и она растянулась на земле, как Шварц, только вниз лицом.
Единственным положительным моментом было то, что никто из ребят не страдал от боли, подобно Малибеку. Усталость — это, конечно, плохо. Но физический изъян — гораздо хуже. Юрий поморщился, признавая правоту ланисты.
Противник выглядел чуть лучше. Хотя бы тем, что вся тройка стояла на ногах. Два парня и девушка между ними обнялись, поддерживая друг друга. Ноги парней подгибались, и складывалось впечатление, что это именно девушка поддерживала их, а не наоборот. «Кажется я догадываюсь, кто был вампиром в этом бою», — подумал Юрий.
— Ребятам ничего не говори про Борова, — негромко произнесла Юки, придержав его за руку. — Совсем духом упадут.
Юрий кивнул и начал нарочито бодро:
— Как вы парни? Встанете во второй ряд, пока мы с Малибеком удар держать будем.
Гарри поднял голову и посмотрел мутным взглядом в его сторону:
— Лошарика опасайся… Удар пневматический… Сильный, как молот!
— Какого Лошарика? Это Мишлен который?
— Ага, точно… А я еще подумал, кого он мне напоминает…
— Вампирша хуже, — Мэй развернулась и попыталась встать. Но, без помощи Малибека это ей не удалось.
— Пьет кровь? А если ее в ипостаси нет?
— Энергию она выкачивает, а не кровь. Посмотрю на тебя, когда без сил во время боя повалишься.
Юрий подумал, что самая безобидная в тройке противников была змея, но попадать в ее холодные объятия ему страсть, как не хотелось. «По ходу разберемся», — пообещал он себе и прислушался к разговорчивому конферансье.
— Это то, ради чего вы здесь собрались! — громко вещал он, подкрепляя эмоции активной жестикуляцией. — Предстоит самый кровавый и жестокий, зрелищный и беспощадный бой на этой арене!
«Не лень же человеку нести такую ахинею, — скривил рот к кривой усмешке Юрий. — Какая беспощадность? Какая кровожадность? Может быть, он имеет в виду заливающие кровью арену ипостаси?» Он вспомнил о пауке и зловонной зеленой жиже, заливший пол камеры. Его чуть не стошнило прямо под ноги.