Леда сложила руки на коленях.
– Ты действительно так боишься их, – спросила она, – или просто боишься себя?
– Не будь смешной.
– Разве я смешная? Элли, ты перфекционистка. Ты привыкла брать на себя ответственность и изо всего извлекать для себя выгоду. Но вдруг ты оказываешься в таком же чуждом для тебя месте, как базар в Калькутте. – Я опустилась на диван рядом с ней и закрыла лицо руками. – По крайней мере, я читала про Калькутту.
– Милая, ты же имела дело с мафиозными боссами, хотя не принадлежишь к мафии. – Леда похлопала меня по спине.
– Леда, я не переезжала в дом к Джимми Пизано Кабану, когда защищала его.
Что ж, на это ей возразить было нечего. Помолчав с минуту, она вздохнула:
– Это просто судебное дело, Элли. И ты всегда стремилась к тому, чтобы выиграть дело.
Мы обе посмотрели в сторону кухни, где рядом у раковины стояли Кэти и Сара – мои родственницы из двух поколений.
– Будь это обыкновенное дело, меня бы здесь не было.
Леда кивнула, признавая, что я стараюсь изо всех сил, и понимая, что ей тоже надо постараться:
– Хорошо. Расскажу тебе о некоторых основных правилах. Помогай, не дожидаясь, пока попросят. «Простые люди» придают большое значение делам и меньше – словам. Для них несущественно, что ты ничего не смыслишь в фермерстве или молочном хозяйстве. Важно то, что ты пытаешься помочь.
– Забудь о фермерстве. Я понятия не имею, что значит быть амишем.
– Они не ждут этого от тебя. Да и знать-то особо нечего. Они такие же люди, как ты и я. Хорошие и плохие, добродушные и с характером, некоторые готовы помочь, а другие свернут в сторону, увидев, что ты подходишь. Туристы воспринимают амишей как святых или же участников некой интермедии. Если хочешь быть принятой в этой семье, просто обращайся с ними как с обычными людьми. – Словно о чем-то вспомнив, она резко поднялась. – Мне пора идти. Если уж Аарону Фишеру не нравится твое пребывание здесь, мое ему не нравится еще больше.
– Ты уйдешь прямо сейчас?
– Элли, – ласково произнесла Леда, – с тобой все будет в порядке. Я же пережила это, верно?
Я прищурила глаза:
– Ты ушла от них.
– Ну, однажды ты тоже уйдешь. Просто помни об этом, и этот день настанет скорее, чем ты думаешь. – Она потянула меня на кухню, и разговор там резко прекратился. Все посмотрели в нашу сторону, как будто слегка озадаченные тем, что я еще здесь. – Я уезжаю, – сказала Леда. – Кэти, может быть, покажешь Элли свою комнату?
Я была поражена – так обычно поступают дети. Когда в гости приезжают родственники или приходят друзья, дети показывают им свои владения. Хвастаются кукольным домиком, коллекцией бейсбольных карточек. Кэти неохотно выдавила из себя улыбку.
– Сюда, – сказала она, направляясь к лестнице.
Я наспех обняла Леду и повернулась к Кэти. Распрямив плечи, я пошла вслед за ней. И пусть мне этого очень хотелось, я не позволила себе оглянуться назад.
Поднимаясь вслед за Кэти, я заметила, что она тяжело опирается на перила. В конце концов, она только что родила – большинство женщин еще находились бы в больнице, – но Кэти играла роль хозяйки. На площадке я дотронулась до ее плеча:
– Ты… хорошо себя чувствуешь?
Она безучастно уставилась на меня:
– Все хорошо, спасибо.
Повернувшись, Кэти провела меня в свою комнату. Там было чисто и аккуратно, но едва ли так выглядит жилище подростка. Никаких постеров с Леонардо, ни разбросанных повсюду мягких игрушек, ни флаконов с блеском для губ на комоде. На стенах не было фактически ничего, единственной особенностью комнаты являлись цветастые лоскутные одеяла, которыми были застелены две односпальные кровати.
– Можете спать на той кровати, – сказала Кэти, и я села туда, прежде чем до меня дошли ее слова.
Она ожидала, что, проживая на их ферме, я буду спать в ее комнате.
Черт возьми, нет! Скверно уже одно то, что мне приходилось здесь жить, а если даже и ночью я не могла побыть одна, это чересчур! Я глубоко вдохнула, подыскивая вежливые слова, чтобы объяснить Кэти, что ни при каких обстоятельствах не стану спать с ней в одной комнате. Но Кэти бродила из угла в угол, дотрагиваясь до высокой ребристой спинки стула и разглаживая лоскутное одеяло. Потом она опустилась на колени и заглянула под кровать. И наконец присела на корточки.
– Они забрали мои вещи, – тонким голоском сказала она.
– Кто?
– Не знаю. Кто-то приходил сюда и забрал мои вещи. Ночную сорочку. Кроссовки.
– Я уверена, что…