Открыла, он порывисто зашёл в квартиру. Сразу с порога, не здороваясь:
— Надо поговорить.
— Что случилось? Где Дима?
— С ним всё в порядке. Он дома.
— Проходите на кухню, пожалуйста.
Он начал разуваться. Резкость его движений выдавала беспокойство. Мы много лет не виделись, я уже совсем не помнила его. Да и повадки и жесты могли за это время поменяться. Но чувствовала, что он был накручен. Что-то случилось. И это что-то, видимо, как-то касалось меня. У него проблемы с Димой? Или он узнал про Милу?
В этот момент, словно услышав мои мысли, дочь вышла из комнаты.
— Мамочка, я не могу уснуть без тебя, полежи со мной, пожалуйста.
Максим посмотрел на неё и замер. Чёрт! Меньше всего мне хотелось, чтобы он понял, чья она дочь. А она была так на него похожа, что догадаться было несложно. Паника накатывала волнами. Имитировать спокойствие становилось всё труднее.
— Здравствуй, Мила.
Он узнал, как её зовут? Ему Дима сказал? Он уже знал о ней?
— Здравствуй, — малышка застеснялась и спряталась за мои ноги. — Ты кто?
Я взяла её на руки.
— Милочка, это — Димин дядя. Он пришёл поговорить о Диме. Давай ты сейчас ляжешь в кровать, закроешь глазки и подождёшь меня, а я быстро с Максимом всё обсужу и приду к тебе?
Мила посмотрела на меня недоверчиво и недовольно. Но она была послушной девочкой и знала, что если к маме приходят, то нужно тихонько посидеть в комнате и не мешать.
— Ну ладно, только давай побыстрее, а то мне без тебя страшно.
Я отнесла дочку в комнату и вернулась к гостю. Он уже прошёл на кухню и стоял, раздумывая, где бы присесть. Кухонька у меня была маленькая — особо не развернуться.
— Тесновато у тебя.
— Нам с дочкой хватает. Максим, давайте сразу к делу, мне нужно ребёнка спать укладывать, иначе завтра утром я её не добужусь.
— Ты замужем?
— Нет.
— В разводе?
— К чему этот допрос? Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь. Давайте по существу. Что случилось и как я могу вам помочь?
— Хорошо. По существу. Кто отец Милы?
Я не могла ему врать, не должна была, не имела права. Но и не могла рассказать ему правду, не хотела, боялась. Я не понимала, зачем ему эта информация? Но раз спрашивал, значит, уже знал или догадывался?
— Какая вам разница?
— Аня, зачем ты мне выкаешь? Хватит ломать эту комедию. Так ты ответишь на мой вопрос?
— У неё нет отца, в свидетельстве о рождении стоит прочерк.
— А на самом деле?
— И на самом деле тоже нет.
— Какого чёрта ты тянешь кота за хвост? Хорошо, задам вопрос напрямую. Мила — моя дочь? Биологически — моя?
Я не знала, что ему ответить!
— Я задал тебе простой вопрос. Ты знаешь на него ответ? Или у тебя было одновременно так много мужиков, что ты даже не уверена, от кого залетела?
От его нападок я совсем растерялась.
— Молчишь? Раз не отрицаешь, то допускаешь, что моя. Не хочешь по-хорошему, сделаем тест на отцовство. Вернее, его мы в любом случае сделаем, на слово я тебе всё равно не поверю. Я найду лабораторию, скину тебе адрес и время. И попробуй только не прийти.
— Зачем вам это надо? Я ничего у вас не прошу и не попрошу.
Я старалась держаться, но голос предательски дрожал.
— Ещё не хватало, чтобы шлюха меня о чём-то просила!
Меня словно вернули в ту комнату в общежитие. Но тогда я, кажется, меньше его боялась, чем сейчас.
Он наспех оделся и выскочил, хлопнув дверью.
Кажется, моя жизнь снова рушилась, и я ничего не могла с этим сделать.
В назначенное время мы с дочерью приехали по указанному в сообщении адресу. Анализы сдали быстро. Я не переставала молиться о чуде. Но сама не понимала, чего прошу: чтобы Мила оказалась не его дочерью? Или чтобы он оказался примерным отцом и предложил мне свою помощь? Второе казалось ещё более невероятным, чем первое.
Максим всё это время молчал, разговаривал только с персоналом, а нам отдавал короткие команды. Когда вышли он вдруг обратился к дочери:
— Мила, ты голодная? Может, пойдём в кафе перекусим?
— Мамочка, можно? Я никогда ещё не была в кафе. А все дети у нас в садике постоянно ходят в кафе.
Разве я могла отказать дочери, когда она смотрела на меня такими умоляющими глазами?
— Что ты будешь кушать? — Максим развернул меню. — Читать ты ещё не умеешь?
— Я умею читать, но пока только Букварь. Можно мне пюре и котлету?
— Аня, выберешь, что Мила любит?
— Мила, может, возьмёшь отбивную? Я порежу на кусочки.
— Хорошо, мамочка.
Мила была в восторге от обстановки и того, что у неё спрашивают, что она хочет кушать. Дома она всегда ела то, что я ей давала, и никогда не спорила.