Но вместо жалости и сочувствия я познакомилась с другим его обличьем — жестокого и бескомпромиссного человека. Осуждала ли я его за его поступок? Безусловно, да. Он даже не выслушал мою версию событий, а сразу вынес приговор, лишив права на защиту. И наказал очень жестоко.
Знаю, я заслужила наказание, я по сей день не могу себе простить свой глупости и опрометчивости. Но также я имела право на человеческое обращение. Прошло столько лет, а его ненависть ко мне не ослабла. Я видела его глаза — такие же безумные и жестокие, как и 5,5 лет назад. Осталось понять, как далеко он готов зайти в своей мести. А то, что он будет мстить, сомнений у меня уже не было.
Перед отъездом он устроил мне скандал, что хотел бы 1 января повидаться с дочерью и подарить ей подарки. Но Мила так искренне радовалась поездке к бабушке с дедушкой, что Макс отступил. И этот эпизод наверняка тоже пополнил его корзину упрёков в мой адрес.
Все эти мысли не давали расслабиться ни на минуту. Не радовала меня ни встреча с родителями и сестрой, с которыми мы не виделись несколько месяцев, ни настоящая новогодняя погода, ни атмосфера праздника. Новый год на сей раз выдался тяжёлым и безрадостным.
Мы приехали 30 декабря, и я сразу погрузилась в домашние заботы и кулинарное колдовство. Мама видела, что со мной что-то происходит, но, как обычно, с расспросами не лезла, ждала, когда я сама созрею для серьёзного разговора по душам. Она была единственным человеком, с кем я могла поделиться всеми своими сомнениями, горем и радостями.
За два дня, крутясь на кухне, я постепенно ей всё выложила. Мне было стыдно, что своими переживаниями я испортила маме новогоднее настроение, но мне стало намного легче тащить мой крест, будто мама подставила своё плечо и взвалила на себя часть моей тяжёлой ноши. Наверное, когда-нибудь и я буду так же стараться облегчить жизнь моей девочки.
Всю новогоднюю ночь и несколько последующих дней мы с мамой проговорили. Обсуждали разные варианты, прикидывали свои возможности. Было решено в случае необходимости обнародовать обстоятельства, благодаря которым появилась Мила. Для этого мы поехали в больницу и взяли там в архиве официальные выписки из моей истории болезни. В общежитии мне сделали заверенные копии журнала посещений. Не было уверенности, что всё это мне могло как-то помочь, но я должна была себя подстраховать. Мама считала, что в крайнем случае я должна быть готова даже к грязной игре и шантажу.
Впервые в жизни каникулы у родителей не принесли мне радости. Но голова немного проветрилась, мысли выстроились в подобие логической цепочки, а свежие раны на душе слегка затянулись.
В столицу мы вернулись сразу после Рождества. Мне нужно было подготовиться к началу новой четверти, а Мила соскучилась по своим садиковским друзьям.
Всё это время от Макса не было никаких сообщений. Я решила, что он уехал на праздники. Дима как-то обмолвился, что он будет учиться кататься на лыжах. Я устала быть в постоянном напряжении и немного расслабилась. Мне начало казаться, что все страхи остались в прошлом году, а наступивший должен быть для нас с Милой обязательно удачным. В какой-то момент я даже пожалела, что потратила время на получение больничных выписок вместо того, чтобы провести его с дочерью и родителями. Мне теперь казалось, что Макс не поступит со мной так жестоко во второй раз. Покричать, поунижать — да, но в суд трясти грязным бельём он не пойдёт.
Так я думала до того момента, пока мне не принесли повестку. Я сразу набрала Макса, чтобы он объяснил мне, что это значит, но он был вне зоны. Все мои тревоги разом вернулись, но я старалась сохранять самообладание и не поддаваться панике, пока ничего не было известно наверняка.
На следующий день я поехала в суд, чтобы ознакомиться с иском. К сожалению, Макс выполнил свои угрозы и собирался отсудить у меня дочь.
Он появился за несколько дней до заседания. Мила приболела, и мы не смогли пойти с ними гулять. Поэтому Макс пришёл к нам домой, чтобы подарить дочери игрушки в красивых коробках.
— Дед Мороз, принёс их под ёлку в мою новую квартиру. Вероятно, он думал, что ты уже там живёшь, а ты, оказывается, всё ещё здесь. Мила, ты хочешь жить в моей квартире? Она просторнее этой, у тебя там будет своя комната.