Все присутствующие были разделены жрецами, человеком в деревянном шлеме и «его преподобием», на несколько групп. После того как «его преподобие» произнес заклинания, жители упали на колени, склонили головы и прижали кулаки к сердцу. Воцарилась тишина. Все чего-то ждали.
Когда вода в чане начала закипать, мудрец провозгласил:
— Вода болот проснулась!
Затем он очень осторожно положил в чан два больших сухих листа.
Как только они коснулись кипящей воды, от чана пошел густой дым. Через некоторое время листки распались на пять частей.
— Пять богов спустились к нам, — торжественно заявил мудрец.
Жители еще сильнее согнули свои спины и уперлись лбами в землю, демонстрируя смирение и страх.
В чане с кипящей водой листочки продолжали изменять свою форму. Время от времени они становились похожими на очертания чьего-то лица. Все обитатели оврага принялись яростно что-то бубнить — очевидно, они произносили молитвы. Мудрец взял деревянную миску и осторожно зачерпнул из чана воду с кусочком листа, теперь похожим на лицо божества. Когда он поднял обрывок на всеобщее обозрение, молитвы зазвучали еще истовее. Мудрец очень аккуратно положил это воплощение божества на снег. Это была церемония прихода — такими действиями верховный жрец подтверждал приход небесных богов в мир людей. Затем он повторил те же самые действия и с другими кусочками.
Всмотревшись в изображения, положенные им на снег, он «узнал» богов Справедливости, Болот, Звезд, Леса и Возраста и громко перечислил их, чтобы услышали все присутствующие. Жрецы сняли чан с костра и поставили его на снег.
— Именем охраняющей нас воды! — неожиданно воскликнул мудрец. — Боги, ответьте нам: находится ли сейчас среди мертвых душа нашего исчезнувшего брата?
Словно бы в ответ на его слова, чан вдруг задрожал, издав зловещий звук… Даже сам мудрец отшатнулся назад, словно испугавшись подобной реакции. Для жителей этот звук означал крик блуждающей души пропавшего мальчика.
Снова воцарилась тишина. Все присутствующие замерли от благоговения и ужаса.
Мудрец взял разложенные им на снегу кусочки листков, изображающие лики богов, и бросил их в костер. К небу тут же взвился спиралью густой черный дым. Все племя напряженно смотрело на этом дым. Он некоторое время покрутился на месте, словно дух, пытающийся принять какую-то форму, а затем вдруг сильно увеличился в размерах и резко взмыл ввысь. В его серых завитках можно было различить огромную фигуру величественного бога: его туловище, руки, лицо с темными впадинами глаз отчетливо проступили сквозь дым. Все присутствующие были не в силах оторвать взгляд от этого поразительного видения. Их лица стали мертвенно-бледными.
Все ждали, что этот огромный бог подаст какой-то знак, проявит свою волю.
Бог не заставил себя долго ждать. Он протянул руку в южном направлении, причем протянул ее так решительно и так далеко, что вся его фигура вытянулась в ту же сторону и постепенно снова стала похожа на самые обычные клубы дыма… И вдруг обитатели оврага услышали треск, он донесся откуда-то извне.
Все почувствовали какое-то движение.
Очень быстрое.
И закрутили головами, оглядываясь по сторонам. Однако все, что находилось возле оврага, было неподвижным.
И вдруг один из мужчин вскрикнул.
Все участники церемонии буквально оцепенели. В том месте, где священный дым терялся среди деревьев, они увидели чей-то четкий силуэт.
Это был Энно Ги.
Кюре решительно направился прямо к центру оврага, туда, где находились мудрец и жрецы. Энно Ги был один. В правой руке он держал свой посох. По мере его приближения те из жителей, которые не отличались храбростью, бросились наутек и спрятались в укрытиях.
Во время проведения церемонии ордалии кюре наблюдал за ее участниками издалека. Он быстро сумел разобраться в происходящем. Все это было сродни античному мифу или языческой легенде: используемые в ходе ордалии листки были не чем иным, как клочками старого прогорклого пергамента, которые, разлагаясь, уже почти превратились в серу; зловещий звук, изданный чаном, был вполне обычной реакцией горячего металла, поставленного на снег; лики богов были плодом подстегиваемого происходящим воображения, так же, как и фигура бога, очертания которой проступили в черном дыме. Бог вовсе не протягивал «руку» — это просто ветер погнал дым в том направлении. Однако Энно Ги решил незамедлительно воспользоваться ситуацией, чтобы связать свое появление с Божьей волей. Ужас, который охватил в этот момент обитателей оврага, должен был послужить кюре надежной защитой. Однако Ги ошибся.
Человек в деревянном шлеме не очень обрадовался непредвиденному появлению незнакомца. Он решительно бросился к Энно Ги.
Но тот протянул вперед руку, и человек в деревянном шлеме рухнул ничком на снег.
Тогда на кюре попытался наброситься еще один человек, затем еще один. И все они неизменно падали на снег, даже не успев дойти до Энно Ги. Наконец эта его сверхъестественная сила заставила жителей прекратить попытки напасть на него.
— Ты — один из богов? — неожиданно спросил Ги мудрец.
Кюре понимал, что ему надо отвечать быстро и что его жизнь сейчас зависит от того, что он ответит.
Спускаясь в овраг, он рассчитывал напугать местных жителей своим неожиданным появлением и своей «магической» силой. В любом христианском приходе королевства подобные действия вселили бы ужас в паству и заставили бы ее повалиться перед ним на колени. Однако местный мудрец и его жрецы держались стойко, как мраморные колонны под порывами ветра. Кюре нужно было предпринять что-то еще.
— Нет, — ответил Энно Ги на местном языке. — Но я знаю то, чего не знают ваши идолы.
Он поднял руку и указал на край оврага. Там появился мальчик, похищенный Энно Ги и Марди-Гра. Мальчик, все еще одетый в рясу кюре, быстро спускался по склону.
При виде воскресшего из мертвых лицо мудреца перекосилось: Энно Ги только что подверг сомнению авторитет богов, которым поклонялись обитатели оврага.
Кюре продолжал:
— А еще я знаю много другого: то, чего не знаете вы…
Жрецы переглянулись. Больше уже никто не пытался напасть на кюре. Сердце Энно Ги радостно екнуло: он понял, что вышел победителем в первой схватке. Но только в первой! Ему удалось выиграть какое-то время. Вся его стратегия была направлена на достижение именно этой, одной-единственной цели — выиграть время… чтобы можно было поговорить с людьми… и послушать, что они скажут.
12
Викарий Шюке въехал в Париж через ворота, расположенные у моста Гран-Пон. Он благополучно миновал пункт уплаты дорожной пошлины и караульный пост. С высоты холма Сент-Женевьев ему открылась вся панорама Парижа. Когда-то бабушка и дедушка рассказывали Шюке об этом удивительном городе. Однако столица с тех пор сильно изменилась. За время правления сменявших друг друга трех королей ее население выросло вдвое, крепостные стены стали более мощными, а каменные здания постепенно вытеснили деревянные.
Шюке пришлось покружить по городу, чтобы наконец протиснуться со своей повозкой и тремя лошадьми туда, куда ему было нужно. Большинство улочек были слишком узкими, и он не мог по ним проехать, не опрокинув при этом прилавки торговцев, не сбив с ног согнувшихся под тяжестью груза носильщиков, не наехав на спящих на мостовой бездомных нищих или даже не заблокировав все движение.
Несмотря на холод, торговые улицы кишели людьми, и вонь на них стояла несусветная. Викарий подумал, что, пожалуй, запах разлагающегося тела Акена не так уж сильно шокировал бы парижан. Пару раз он проезжал мимо виселиц, на которых болтались казненные. Ко лбу каждого из них был прикреплен какой-то листок. Согласно установленному правилу, никто не имел права прикасаться к повешенному до тех пор, пока веревка не продавит шею казненного. Из-за такого запрета трупы болтались на виселицах в течение нескольких дней, а то и недель. Издаваемый ими зловонный запах смешивался с запахом разложенных на прилавках фруктов, человеческих испражнений и помоев, стекавших по улицам ручьями.