Ал кивнул, и мы вдвоем отправились к архиву штаба. Анна решила остаться на случай возвращения Жени…
— Записи по делу Кортни Чемберз… 1917 год… — задумчиво протянула Шеска, роясь среди документов на полках.
— Да, именно… Таковые есть? – поинтересовался я.
— Да, есть. Я точно помню, как с ними работала, — с улыбкой проговорила Шеска, отворачиваясь от полки на секунду. – Ох и шумиха была тогда. Все эти реформы парламента, а тут еще и проблемы внутри армии…
Девушка снова зарылась в многочисленные папки дел.
— Скажи, Шеска… А какого рода были эти проблемы? Что именно произошло тогда? Раз ты работала с этими записями, то должна помнить, — поинтересовался я.
Я всегда верил в Шескину память. Ибо она у нее поистине феноменальная – помнить где-то свыше тысячи, если не больше, книг…
— М-м… Тогда, в 1917 году, произошел несчастный случай… — задумчиво протянула Шеска, а затем хлопнула в ладоши. – Вот! Нашла!
Она положила перед нами на стол приличного вида папку, на которой было выведено «Дело № (номер много раз перечеркнут, что очень странно…). Убийство двух новобранцев». Раскрыв папку, Шеска вытащила листок, к которой скрепкой была прикреплена фотография Кортни. Причем на фотографии у девушки был несколько другой вид, чем когда мы видели ее с Жени – волосы растрепаны, челка прикрывает один глаз, взгляд испепеляющий и отчасти безумный.
— Значит вот… — Шеска откашлялась и стала читать. – «Осень, 1917 год. На смотрах в присутствии главнокомандующего и трех представителей парламента были зверски убиты двое новобранцев – двадцатитрехлетняя Сибил Дорнет и тридцатилетний Эрик Мейсон. Убийцей была девятнадцатилетняя Кортни Чемберз, именуемая также Черным Алхимиком и являющаяся государственным алхимиком. Причина убийства: неконтролируемая вспышка гнева. По показаниям, Кортни Чемберз была чрезмерно агрессивна и жестока. Имела устойчивую ненависть к людям. После инцидента девушка была помещена в госпиталь для душевнобольных, но через пять месяцев была выпущена в связи с успешным выздоровлением…». Это все…
В который раз я уже серьезно удивляюсь? Ладно, считать не буду… Но в этот раз я опять же очень удивился. Даже был несколько напуган, что мои догадки подтвердились – ведь именно с этой девушкой мы с Жени разговаривали не так давно в армейской столовой!.. Но она ведь мертва. Мы с Жени видели ее труп… О нет! Как же я раньше не подумал об этом!
— Ага… — протянул я. – Что ж… Мустанг все равно меня не послушает… одного меня… Надо найти Жени и с ней вдвоем уже ломиться в его кабинет… Идем, Ал, — я развернулся и направился к двери выхода. На секунду я остановился. — Да, Шеска, огромное спасибо за помощь! Я твой должник.
— Да ладно, Эд! – Шеска добродушно улыбнулась. – Это я буду твоей вечной должницей – за устройство на такую работу.
— Не стоит. Ладно, до встречи, — я помахал рукой и вместе с Алом вышел из архива…
— То есть как «ее нет с того момента, как она уходила с тобой в штаб»? – недоуменно спросил я у Анны, когда мы с Алом пришли в комнату.
Оказалось, что Жени не заходила с той поры, как мы с ней разругались в штабе. Это очень странно…
— А вот так – нет и нет, — пожала плечами Анна. – Я волнуюсь… Эд, а не может она быть у Уинри? Ты знаешь телефон ее мастерской – позвони ей.
— Хм… Неплохая идея. Ладно, позвоню… — согласно кивнул я и присел рядом с телефоном.
Взяв трубку, я набрал номер мастерской Уинри и стал ждать ответа. После серии длинных гудков послышался щелчок снимаемой трубки на том конце, и голос Уинри произнес:
Мастерская автопротезов Рокбелл. Уинри Рокбелл вас слушает.
— Алло, Уинри, это я, Эд, — сказал я.
Эд? В чем дело? Ты опять сломал протезы?! Сколько раз я должна тебе повторять… — начала было генерить механик.
— Эй, эй, потише, Уинри! Целы мои протезы, не беспокойся, — заверил я ее. – Не потому звоню. Послушай… У нас тут дилемма… Жени не у тебя с Томом? – спросил я.
Жени? М-м, нет… — несколько удивленно ответил голос в трубке.
— Ясно… А она к вам не заходила? – задал я другой вопрос.
Тоже нет. А что, что-то случилось? — задала мне встречный вопрос Уинри.
— Да вот… Она с момента ухода из штаба не появлялась в своей комнате в казарме. Уже поздний вечер, а ее все нет. Ума не приложим, куда она могла запропаститься… — ответил я.
Ясно… Ну, мало ли, может, она выполняет какое-то поручение, просто забыла сказать? Или просто гуляет? Попробуйте ее поискать, — высказала свое мнение Уинри.
— Ладно, попробуем… Спасибо, Уинри, — поблагодарил я подругу.
Не за что! Ладно, до встречи. У нас тут работа стоит… — на том конце что-то щелкнуло, и послышались короткие гудки. Я повесил трубку.
— Ну? – Анна выжидательно смотрела на меня.
— Ее нет в мастерской. Даже не заходила… — ответил я, пожимая плечами.
— Хм… Не могла ли она отправиться в дом Чемберзов, чтоб… еще кое-что спросить, допустим? – предположил Ал.
— Могла… Ладно, я пойду ее искать. Вы же не выходите никуда. Только если я пропаду, звоните в штаб – может, я там… А если нет – оповестите Мустанга, — сказал я и вышел за дверь…
* *
(некоторое время назад…)
Я шла и кипела от злости, как чайник. Даже хуже. Этот нахальный парень… У-ух, как я его ненавижу! Эдвард Элрик – вспыльчивый, нахальный мальчишка с ярко выраженным синдромом Наполеона (т.е. с завышенной самооценкой при мелком росте). Гр-р-р-р, пусть только попадется мне за сегодня еще раз – врежу похлеще, чем в штабе! Так, ладно, успокойся, Женевьева, нервы дороже. К тому же, сейчас необходимо сосредоточить свое внимание на кое-чем поважнее, чем Эдвард Элрик… Итак, я шла по улице и размышляла о том, что бы можно было еще предпринять, чтобы выяснить окончательно, кто такая Черный Убийца. По всем статьям на данный момент подходила Тори Чемберз… Но все же Эд был прав – надо было бы по-хорошему выяснить о том инциденте, что произошел год назад и в который была вовлечена Кортни Чемберз… Но вот незадача: сестра не знает ничего об этом происшествии… Хм, тогда поспрашиваем мать! С этими мыслями я направилась в сторону особняка Чемберз… Забавно. Дверь была открыта нараспашку. Я придержала хлопающую от ветра дверь рукой и прошла внутрь. В доме было пусто.
— Ау! Миссис Чемберз? Тори? Прошу простить, что без стука! Я бы хотела еще кое-что у вас спросить… — прокричала я, чтоб было слышно на весь дом.
Никто не ответил. Хм, очень странно… Я проверила все комнаты на первом этаже – то есть, гостиную, кухню, столовую. Никого… Далее я пошла на второй этаж. Там опять же никого…
— Куда же все подевались?.. – задала я вопрос в пустоту, спускаясь обратно на первый этаж.
М-да… Что ж… Мало ли, куда все могли деться. Может, в магазин ушли… или уехали куда-то… Хотя, возникает вопрос: отчего же дверь нараспашку? Неужели трудно запереть дом на время отсутствия? Или замок у них не в порядке?.. Да нет, когда я зашла в дом и закрыла за собой дверь, замок исправно защелкнулся… Пока я шла и думала, я не следила толком, куда иду. Итог: я поскользнулась и бухнулась на пол.
— Ай-й… Черт, что за… — ругнулась я, поставив руку на пол, дабы подняться.
Рука чуть проскользнула по чему-то жидкому и чуть вязковатому. Гр-р, час от часу не легче. Небось, еще и форму испачкала… Я глянула на свою руку… да так и обомлела. Так вот что за сладковатый запах я чувствовала в воздухе… До тошноты знакомый запах… Запах крови… Я судорожно вытерла руку о ковер, что был рядом постелен на полу (ага, ни стыда, ни совести в чужом доме), и поднялась на ноги. Оказалось, я плюхнулась рядом с довольно большой лужей крови. Неужели… здесь было убийство? Ну да, Шерлок, конечно было! Если на полу пятно крови, то что это еще может значить? Кто-то пролил томатный сок?.. От лужи отходили кровавые полосы, ведя куда-то вглубь дома. Похоже, жертву тащили… Скрепив нервы, я пошла по направлению этих полос. Ох, авантюризм мой когда-нибудь меня не доведет до добра… Впрочем, как будет далее понятно, это когда-то наступило очень скоро… Полосы крови уходили по лестнице в подвал дома. Дверь была распахнута настежь, внизу ее виднелись красные отпечатки ладоней. Похоже, жертва была еще жива, пока ее тащили… Вот я гений дедукции, блин, ничего не скажешь… Я осторожно спустилась по ступенькам вниз. В подвале было темно, будто здесь была вечная ночь… Эх, надо было взять с собой что-нибудь вроде фонаря, чтоб хоть что-то было видно… Ладно, поздно что-либо говорить… Я шла по темному подвалу, осторожно ступая по скрипящему полу и стараясь никуда не провалиться или не споткнуться. Вот почему подвалы обязательно должны быть темнющими? Обычно это не предвещает ничего хорошего… И… как водится говорить, «предчувствие ее не обмануло». Стоило мне пройти еще пару шагов, как что-то ударило меня по затылку, и я грохнулась на пол. Мой разум перед тем, как кануть в забытье, уловил негромкий хохот в темноте. А затем – забытье… Очнулась я не знаю спустя сколько времени. Затылок болел ужасно – следовательно, будет синяк… если там не рана… Следующее, что я обнаружила – это то, что я являюсь подвешенной к потолку в центре какой-то странной комнаты. Подвешенной следующим образом: руки связаны, ноги также, талия обмотана цепью, и вот эта самая цепь закреплена на крюке на потолке. Ужас… Но самый большой ужас составляла комната, в которой я висела. Большая, с серыми в потеках бетонными стенами, тусклым красноватым освещением, люком в полу подо мной. Этот люк доверия явно не внушает, м-м… Вокруг также стояли высокие стеллажи с какими-то колбами. Как-то все это напоминало подвальную лабораторию моего отца… Где-то послышался скрип. Я повернула голову, но дверь нигде так и не углядела. Видимо, ее закрывали стеллажи…