— Я люблю тебя! — в отчаянье крикнула я уже возле его двери. Марк остановился и на мгновение застыл, даря мне крупицу надежды и тут же ее отобрал. Развернулся, схватил за скулы, больно сжимая, оставляя синяки, и впечатал меня в обшарпанную стену подъезда. Он никогда не был со мной настолько груб, но главное — не физическая сила, меня убивала неприкрытая ненависть в его глазах и презрение, словно я мерзкая грязь под его ногами. Смотрела, как он уничтожает меня взглядом, и все заготовленные слова куда-то испарились.
— Не ищи со мной встреч! — яростно сквозь зубы проговаривает Марк. — Иначе все плохо закончится! — сдавливает мои скулы, причиняя боль, и из глаз непроизвольно брызжут слезы, но скорее от потери надежд. Марк никогда не был настолько жесток со мной, я вообще не узнавала этого человека. Он сейчас настолько чужой, что мне хочется выть. — Я ведь могу тебя убить, Вероника, не доводи до греха, не показывайся мне на глаза! Ненавижу тебя, тварь! И себя ненавижу за то, что растрачивал себя на такую двуличную шлюху, как ты! — в этот момент я еще не осознавала, что между нами все кончено, просто смотрела в любимые глаза и беззвучно шептала «нет», отрицая его режущие, уничтожающие меня слова.
А потом он тоже на минуту замер, тяжело дыша мне в лицо, смотря мне в глаза и что-то неуловимо изменилось. В его глазах была та же боль и дикая тоска, как отражение моих чувств. Но мне все это — казалось, поскольку Марк резко меня отпустил и быстро зашел в квартиру, закрываясь на все замки, оставив меня на лестничной площадке в слезах и с болью, которая лишала сил. Не помню, сколько просидела на лестнице под его дверью, размазывая слезы. Как страшно, когда человек, кажущийся родным, любимым вдруг становится чужим и недосягаемым, словно мы никогда не знали друг друга. Мне казалось, я умираю… Хотелось соскочить с места и долбиться в его двери. Требовать, чтобы выслушал меня и понял, как мне страшно жить без него. Что каждый день превращается в пытку, и я все чаще задумываюсь о реальной смерти, которая избавит меня от страданий навсегда.
В глубине души я все еще надеялась, что Марк остынет, и у нас все наладится. Ведь не может же наша любовь пройти бесследно, ведь сильные чувства не проходят, чтобы не случилось. Но в один из дней я вернулась домой и обнаружила, что Марк вывез все свои вещи: одежду, бумаги с рабочего стола, ноутбук, разные мелочи, любимую кружку, оставив мне вторые ключи и бумаги на квартиру в прихожей. Села на тумбу в прихожей, рассматривая бумагу, где написано, что квартира принадлежит мне и, наверное, в этот момент потеряла последнюю надежду. Оглянулась, чтобы посмотреть в зеркало и обнаружила маленькую записку. Ρаньше, когда Марк рано уходил на работу, не желая меня будить или поздно приходил, когда я сплю, он оставлял мне маленькие послания на самоклеящихся бумажках для заметок. «Люблю тебя, моя Лисичка», «Доброе утро, солнышко, твои любимые булочки на столе», «Готовь вечером свою прелестную попу, я ее отшлепаю. Заметил царапину на машине». Таких записок накопилось очень много, и я их хранила в выдвижном ящике. А в этой было написано всего два слова, которые окончательно меня разрушили. «Смени замки». Всего десять букв размашистым почерком, которые означали, что все действительно кончено.
Сорвала эту чертову бумажку и кинулась в ванную, открыла корзину для белья и обнаружила там старую футболку мужа, которую он забыл, уткнулась в нее лицом и реально завыла как животное. В этот момент я возненавидела Марка за то, что он отобрал у меня последнюю надежду. Кажется, я сошла с ума. Я уже не думала ни о чем, ни о родителях, которые меня не поймут, ни о дальнейшей жизни. Ни о чем, кроме навязчивой мысли уснуть и больше не проснуться. Я эгоистично хотела остановить эту невыносимую боль. Швырнула футболку Марка на пол, открыла шкафчик с лекарствами, нашла снотворное и высыпала полную горсть в руку. Засыпала таблетки себе в рот, открыла воду, налила стакан, и….
И не смогла. Я настолько жалкая что, не смогла распрощаться со своей болью. Выплюнула таблетки в раковину, прополоскала рот и побрела на кухню. Достала бутылку коньяка, свернула крышку и сделала несколько обжигающих глотков прямо из горлышка, пока не задохнулась от крепкого алкоголя. Поморщилась, отдышалась и выпила еще и еще, преодолевая рвотные позывы, пока не закружилась голова, комната не поплыла перед глазами, и все вокруг стало неважно.