Но она уснула. И уснула крепко. А теперь лежала и горько сожалела о том, что прошедшей ночью пренебрегла моралью в угоду страсти.
Отбросив одеяло, Арабелла снова покраснела от созерцания собственной наготы. И прежде чем позвонить служанке, она надела ночную рубашку.
Утром лорд Астор отправился на верховую прогулку с лордом Фарради и еще несколькими джентльменами. Они осмотрели недавно осушенный участок поместья, который впервые засеяли этой весной.
– А где Хаббард? – спросил лорд Астор у друга, когда они остались вдвоем.
– Уехал в Лондон. Не знаю почему. Ведь он проделал весь путь сюда ради того, чтобы побыть хотя бы пару дней. Странный парень этот Хаббард. Но его можно понять, если вспомнить, что ему пришлось пережить за последний год.
– Да, конечно, – согласился лорд Астор. – Арабелла очень дружески относится к нему. У нее вообще слабость к неудачникам. Надеюсь, она вчера не сказала Хаббарду ничего такого, что могло бы его расстроить.
– Это исключено! Славная маленькая леди Астор. Тебе здорово повезло, дружище! А у нее нет сестры? Ну, кроме этой, красавицы.
Лорд Астор усмехнулся:
– Есть еще сестра Джемайма. Ей пятнадцать лет, высокая и тощая, как жердь, да еще настоящий сорванец. И волосы у нее рыжие. Глядя на нее, можно содрогнуться, представив себе, какие от такой жены могут быть дети. Так что, познакомить?
– Нет. – Лорд Фарради притворно вздохнул. – Мне бы кого-нибудь более похожего на леди Астор. Она ведь добрая, да? И всегда веселая. Приятно, должно быть, иметь такую жену. Мать постоянно подсовывает мне разных невест, но у меня такое впечатление, что любая из них наденет на меня хомут еще до того, как мы выйдем из церкви после венчания.
Лорд Астор рассмеялся.
– А вон и Чарлтон! – Лорд Фарради устремил взгляд на дорогу. – Похоже, едет к себе домой. А кто это с ним?
Лорд Астор прикрыл ладонью глаза от солнца.
– Явно женщина. Держу пари, что это сестра Арабеллы. Но почему не видно служанки или грума? Какое легкомыслие! Ей не следует совершать такие прогулки наедине с мужчиной.
– Ты прав. И если он к тому же везет ее к себе домой, то один из нас должен как можно быстрее догнать их. У этого Чарлтона сомнительная репутация, и нечего ему компрометировать молодых леди. Такое и раньше случалось. Извини, но мисс Уилсон может легко попасть в его сети.
– Черт бы его побрал! – воскликнул лорд Астор. – Я поехал, Фарради, и сам позабочусь обо всем.
Лорд Астор пустил лошадь легким галопом, стараясь не привлекать внимания остальных джентльменов. Он не мог последовать прямо за удаляющимся фаэтоном, потому что сначала надо было объехать оставшийся участок заболоченной местности.
Уже не в первый раз лорд Астор подумал, что ему следовало бы более внимательно приглядывать за Франсис. Девушку хорошо приняли в высшем обществе, она не испытывала недостатка в друзьях и поклонниках. Ухаживания Чарлтона были вполне понятны, их даже можно было бы приветствовать. Однако эти ухаживания длились достаточно долго, и было бы нелишне поинтересоваться, каковы планы сэра Джона.
Теперь картина совершенно изменилась. Слава Богу, что Фарради заметил фаэтон. Здравый смысл подсказывал виконту, что Чарлтон – тщеславный и недалекий человек, и вряд ли у него имеются серьезные намерения в отношении свояченицы. Ясно, что его привлекает лишь ее красота.
И вот сейчас он везет Франсис к себе домой, а ее никто не сопровождает. Господи, да что же побудило ее поехать с ним? Ну и ветреница! Неужели она не понимает, что Чарлтон везет ее к себе для того, чтобы соблазнить, а может, даже и изнасиловать? Лорд Астор никогда не был высокого мнения об умственных способностях Франсис, но всегда верил в ее целомудрие. Франсис не позволит соблазнить себя. Наверное, надеется на то, что остановит Чарлтона своими слезами.
«Как хорошо, что Фарради заметил их!» – снова подумал виконт. Как бы он сумел успокоить Арабеллу, если бы с ее сестрой случилось несчастье? Арабелла страдала бы не меньше Франсис, а это причиняло бы и ему невыносимую боль.
А он хотел, чтобы Арабелла была счастлива. И только совсем недавно осознал, что она стала целью его жизни. Арабеллу всегда заботило благополучие других людей больше, чем ее собственное. И дружила она с теми, к кому испытывала сочувствие и старалась помочь.
Да, она заслужила счастье и для себя. Он сердцем понял это прошедшей ночью, когда любил ее, забыв о собственном удовольствии. И парадокс этой ситуации заключался в том, что он испытал с Арабеллой такое блаженство, какого раньше не испытывал ни с одной из женщин. Ему хотелось, чтобы Арабелла познала всю радость физической любви.
А утром он понял это и разумом. Проснувшись, виконт нашел Арабеллу рядом. Она лежала, свернувшись калачиком и подложив ладонь под щеку. Он долго смотрел на жену.
Арабелла стала ему очень дорога, но он еще не до конца осознал этот факт. Она была его женой уже больше месяца, однако до него медленно доходило, что женитьба изменила, его жизнь. И еще медленнее он признавал то, что Арабелла становится для него не просто официальной женой, а любимой женой. Он боялся взглянуть в глаза правде, потому что любовь всегда казалась ему западней, тюрьмой, которая лишает любого мужчину свободы наслаждаться жизнью.
И все же в конце концов он признал, что Арабелла стала смыслом его жизни. А свобода теперь означала для него только одно – свободу сделать Арабеллу счастливой. Ему хотелось наполнить ее жизнь любовью и радостью, но, к сожалению, он не знал, как сделать счастливым другого человека. Его прошлая жизнь была чрезвычайно эгоистичной.
Виконт был готов просить у Арабеллы прощение, унижаться, встать перед ней на колени, если понадобится. Но простит ли она его? А действительно ли он сожалеет о своем поведении? Сожалеет ли о его причине так же сильно, как о последствиях?..
Наконец лошадь лорда Астора выбралась на дорогу, и он повернул ее вслед за фаэтоном. Хотя фаэтона не было видно, далеко он уехать не мог. Так что есть шанс догнать их до того, как Чарлтои начнет осуществлять свой коварный план соблазнения Франсис.
Надо обязательно избавить Арабеллу от страданий. И предупредить Франсис, чтобы она молчала об этом эпизоде.
Франсис поднялась необычайно рано, ее разбудил свежий утренний воздух, проникавший в комнату через окно, которое вчера вечером забыла закрыть служанка Беллы. Спустившись в столовую, она с удивлением обнаружила, что за столом нет ни Беллы, ни подруг, а только завтракают несколько джентльменов, явно собравшихся на верховую прогулку.
После завтрака Франсис вышла на лужайку, чтобы немного погулять и подождать кого-нибудь из знакомых. Она с удовольствием дышала бодрящим воздухом, сожалея, что редко встает так рано.
– О, мисс Уилсон! А вы, оказывается, ранняя пташка.
Обернувшись, Франсис увидела направляющегося к ней сэра Джона Чарлтона.
– Доброе утро, сэр. А я подумала, что все джентльмены отправились на верховую прогулку.
– Я распорядился для вашего удобства подготовить мой фаэтон. И рад, что мне не придется ждать полудня, когда вы обычно просыпаетесь.
На дороге позади него Франсис увидела фаэтон; лошадей под уздцы держал грум.
– Вряд ли с моей стороны будет правильно поехать с вами, сэр.
Сэр Джон изобразил на лице удивление.
– Разве я не говорил, мисс Уилсон, что мы поедем не одни? Какое упущение! С нами едут леди Астор и мистер Хаббард. Они отправились вперед.
Франсис нахмурилась:
– А я думала, что Белла еще не вставала. Хотя, конечно, она всегда просыпается чуть свет. Но почему она не подождала нас?
– Должно быть, ей захотелось прогулять собаку, – предположил сэр Джон.
– Георга? Да, наверное.
– Так что нам пора в путь. – Сэр Джон оглянулся на дом. – Ваша сестра, возможно, чувствует себя неловко наедине с мистером Хаббардом.