- Так, мазь нанес. Теперь что?
- Теперь салфетками прикрыть и перебинтовать – прошептала она, опустив голову. До нее только начало доходить, что она прыгала перед начальством в одних трусиках. Никита осторожно прикрыл салфетками ожог, и стал аккуратно перебинтовывать. Тая поворачивалась, попеременно поднимая то одну руку, то другую, то одной рукой, то другой, придерживая полотенце
- Вот и все, посмотри, как хорошо перебинтовал – он развернул девушку к зеркалу. Не ту я специальность выбрал. Надо было в медицинский идти. Благодарности не надо я пошел – и выскочил из ванны, по пути прихватив куртку. Хлопнула дверь и Тая осталась одна. Она осторожно выглянула в коридор, он был пуст. Не желая рисковать, девушка закрылась в ванной и села на крышку унитаза. Она развелась с мужем пять лет назад, и в ее жизни он оставался единственным мужчиной. Еще в детстве, с ней произошел случай, вроде бы и не страшный, но на ее детскую психику произведший огромное впечатление. Ей тогда было лет шесть. Они с мамой и ее подругой стояли на остановке в ожидании автобуса. Женщины разговаривали, а маленькая Тая прыгала по асфальту, на одной ножке, стараясь не попасть на трещины. В поисках трещин, которые необходимо перепрыгнуть она оказалась за будкой остановки, где буквально столкнулась с грязным, бомжеватого вида мужчиной, который справлял малую нужду. Взгляд Таи буквально прирос к виду того, что мужик держал своими пальцами с черными окаемками ногтей. Она ходила в садик и видела мальчишеские инструменты, которые поливали пол в туалете, соревнуясь на точность попадания в горшок, но то, что она увидела в руках этого мужчины, вызвало у нее стойкое неприятие и отвращение. Маленькая Тая выскочила из-за остановки и прижалась к маминой ноге. Может со временем она и забыла бы этот, в принципе ни чем не страшный эпизод, если бы в автобусе мужик не оказался рядом с ними. Мест в автобусе не было, и они стояли у задних дверей. Когда машину тряхнуло на кочке, мама предложила Тае, « держись за поручень», Тая перевела взгляд на блестящую трубу, за которую следовало держаться, в глаза бросилась грязная ладонь, которая пять минут назад, держала что-то мерзкое. Она подняла глаза и увидела, что грязный мужик подмигивает ей, как сообщнице. С тех пор Тая не могла заставить себя взяться ни за какие поручни. Это стало для нее проблемой, особенно летом, когда перчатки на руках вызвали бы у людей недоумение. От вида черных резиновых поручней в метро, ее начинало подташнивать. Да и прикосновение мальчиков, не вызывали у нее восторгов. Тая представляла, что они писают, держась за свои причандалы, а потом, этими руками, могут коснуться ее. Со временем, ее фобия приутихла, и когда она вышла замуж, казалось бы и совсем прошла, но все возобновилось с причиной развода и она снова никого не подпускала к себе и заковала в броню все свои чувства. Сейчас она почувствовала, как броня дала трещину, с этим мужчиной ей было почему–то комфортно, и ей это не понравилось. Она постаралась собраться. Кое-как удалось прогнать из головы мысли о Никите. Хотя кожа горела от его прикосновений. Она приняла душ, стараясь не намочить бинты, разобрала в зале диван, притащила лишнюю подушку и одеяло, из детской перенесла к себе в кровать Степку и медведя. Похоже, что температура уже совсем спала. Степка был мокрый, как мышонок. Тая быстро его переодела, укрыла потеплее, и легла рядом. Она хотела проанализировать то, что произошло за день, но Морфей быстро погрузил ее в сон.
НИКИТА
Уже спустившись к машине, он понял, что забыл выложить кошелек и отдать ключи. Пришлось возвращаться. Звонить он не хотел, открыл двери ключами и тихо прошел в квартиру. Сначала, он просто хотел оставить ключи на полочке, но какая-то сила потянула его на звук льющейся воды. От картины, которая открылась перед ним, у него зашлось сердце. Лицом к зеркалу стояла Таисия, но не смотрела в него. Она была сосредоточена на ожоге. Пытаясь отклеить от него салфетку. Никита окинул взглядом миниатюрную фигурку. Волосы, собранные на затылке открывали длинную шею. Высокая полная грудь с яркими большими сосками. Тонкая талия. Взгляд опустился ниже. Обтянутая тонким белым хлопком простеньких трусиков, попа была совершенна «Лопес нервно кусает локти в сторонке». Мысленно переделал фразу Никита. Завершали картину точеные ножки с тонкими щиколотками и маленькими ступнями. Его никогда не привлекали маленькие девушки. Сам ростом метр девяносто, он чувствовал себя с ними неловко, целоваться неудобно. И вообще чувствуешь себя педофилом. Но не в этом случае. Всколыхнулись все чувства и нежность, и желание защитить, желание закружить и прижать к себе сильнее, и что уж греха таить, почувствовать себя глубоко внутри нее. Пришло четкое осознание, что лучшего в его жизни не было и не будет. Это именно то, о чем говорил Матвей. До встречи с ней он снимал сексуальное напряжение, а сейчас ему нужна была она вся. Эти мысли пронеслись в голове буквально за секунду. Он пришел в себя, и понял, что еще мгновение, и Тая его увидит, тогда он сделал ход конем, и постучал в косяк двери, чтобы самому привлечь к себе внимание. Такой реакции он не ожидал, девушка от испуга дернулась, салфетка оторвалась и Тая запрыгала от боли по ванной комнате. «Только бы не вспугнуть!». Он взял себя в руки, сосредоточился на том, что ей действительно больно и нужна помощь. Когда Никита все-таки настоял на своем и стал помогать ей, ему стоило больших трудов, чтобы не наброситься на Таю и заняться с ней любовью прямо на коврике в ванной.
На улице холодный ветер немного остудил его пыл. Но не намерения. Ему хватило, наконец, мужества, признаться себе, что он влюбился. Влюбился в нее, влюбился в Степку. В таких маленьких и отважных. Он даже почувствовал обиду, что вот сейчас они там вместе, а он один, и никто его не ждет, не беспокоится нем. Никите вдруг захотелось стать частью их маленькой семьи. Захотелось взять на себя ответственность за нее, чтобы Степка и Тая могли чувствовать себя защищенными. Никита расправил плечи и глубоко вздохнул. Наверное, именно в этот момент, из одинокого мальчика, играющего во взрослые игры, он превратился в мужчину готового любить, защищать и оберегать своих близких.
Домой идти не хотелось, захотелось просто прогуляться. Пройтись по заснеженным улицам, подумать, не в тепле квартиры, а именно ощущая свежий воздух зимы, на лице, в легких. Хотелось, чтобы снег скрипел под ногами, переливался маленькими радугами, в свете фонарей. Никита никогда не был романтиком, времена года сменялись для него, сменой одежды. Когда он перестал замечать красоту окружающего мира, и окружающий мир сузился до окружающих его людей, ситуаций, работы, лядей снимаемых в клубах? И ведь он считал, что у него все здорово. Когда он остался один, после смерти бабушки, он чувствовал себя шагающим по тоненькому мостику над пропастью. Правда, шел он не один, вместе с Матвеем, все равно был страх, сорваться в эту пропасть. Сначала они с другом, укрепляли мост, потом шли по нему вперед. Уже не было страшно, и дорога широкая, а вот куда шагает? И что находится вокруг? Разве он видел? И ведь раньше желания даже не возникало, оглянуться, посмотреть, что мир вокруг никак не сосредоточен на работе. Ему вдруг захотелось побывать на Путоране или в Путоране, хотелось слетать на острова Самоа и посмотреть коралловые рифы, захотелось просто посидеть у костра, когда вокруг тишина, от костра разлетаются искорки, туман стелется над водой, а ты сидишь на берегу, в обнимку с любимым человеком и вселенная вокруг Вас. Только вот на Путоране и на Самоа или еще где-нибудь ему хотелось оказаться с Таисией, чтобы рядом щебетал и задавал вопросы Степка. Он шел, подняв голову к небу, и мечтал. Никита решил, что его мечты должны воплотиться, он сделает для этого все.
****
Утром у Степки не было температуры, а рядом спал мишка, который вызвал полный восторг. Чувствовал он себя хорошо, и был готов идти на обследование нового жилища, да и гулять он бы не отказался сходить. Но мама не разрешила. На руках отнесла в туалет, потом завтракать, Степка безропотно выпил лекарства, и мама вернула его в кровать. Правда, включила телевизор и поставила мультик про лунтика. Это было так интересно, обнимать мишку, смотреть и про Кузю и про пчелёнка и про гусениц, что Степка забыли про гуляние и про игрушки.