Честно говоря, я был немного разочарован тем, что охранник оказался таким недальновидным, будто надеялся, что мы не вычислим его местонахождение. Думал, мужик умнее.
Но, с другой стороны, мне уже надоела эта игра в гангстеров.
«Корлеоне», как зовет меня Ася, хочет на покой.
Хочу уже себе свою программу. Хочу свою малышку рядом.
Хочу проводить этот грёбаный год и забыть о нём, как о страшном сне.
Хочу расслабиться впервые за последние полгода. Неужели это так много?
Спускаюсь в подвал.
Отпускаю охранника покурить.
Хочу поговорить с ним тет-а-тет.
Выглядит неважно.
Подумываю, может грохнуть его?
Ладно, побеседуем сначала.
- Что скажешь, Слава? Не передумал?
Он сплевывает на пол.
- Я вот что подумал… Зачем тебе девчонка? Какой твой интерес? – Сажусь напротив него, смотрю на печальное зрелище.
- Про запонки, допустим, понятно… Мы, кстати, нашли их. Это было несложно.
Выражение его лица не меняется. Он будто ждал, что я это скажу.
- Она достойна нормальной жизни.
Я сбился с мысли…
- Что, еще раз?
- Она достойна нормальной жизни. Отпусти её. – Хриплый надсадный голос звучит убеждающе.
Смеюсь негромко.
- Я сам решу, что делать с малышкой. Тебя больше должно волновать, что будет с тобой.
- Мне все равно. Отпусти её.
- Вы заодно с ней? Она тебе помогала? Или вы заранее сговорились? – Начинаю закипать.
Я думал об этом раньше. Что связывает малышку и этого бритоголового? Как она жила там с ним три месяца? Лапал ли он её своими грязными ручищами?
От этих мыслей меня просто тошнит. Хочется начистить ему рожу, но от неё и так мало что осталось.
Наклоняюсь к нему и произношу каждое слово отдельно:
- Если я узнаю, что ты хоть раз к ней притронулся, клянусь, ты пожалеешь, что я не грохнул тебя прямо сейчас.
Он хмыкает и снова сплевывает.
Выхожу из камеры в дерьмовом настроении.
Мысли о том, что малышка может быть как-то замешана в этих махинациях с моей флешкой, просто отравляют мой мозг. Хочется напиться.
А пошло оно все!
Глава 29
Ася
***
Я просыпаюсь часов в одиннадцать.
Состояние такое, будто меня били ногами несколько человек одновременно. Жутко болит голова и все тело.
Возможно, это от того, что я уснула только под утро, так как всю ночь пялилась в потолок.
Слез не было. Страха тоже. Ни мыслей. Ни сил…
Я спускаюсь на кухню, но могу запихнуть в себя только пару ложек овсянки и глоток чая. Аппетита нет совсем. Не помогают даже укоризненные вздохи Валентины Васильевны.
Послушно принимаю таблетки. Зачем они? Я не знаю. Никто не говорит, что со мной, и что за лекарства подсовывают три раза в день. Я просто делаю то, что говорят.
Кукла без воли.
После завтрака, или скорей уж обеда, я бреду в библиотеку, чтобы отвлечься и хоть как-то заполнить бесполезное существование в этом доме. Но толку от этого мало. Буквы почему-то расплываются, не хотят складываться в строчки, и я не могу усвоить ни единого слова из написанного. Чертов «Корлеоне» с его вчерашней выходкой занимает все мои мысли. Никак не хочет уходить из моей головы и, чего уж греха таить, сердца. Подонок, он настолько заполнил меня собой, что я даже за все смертные грехи готова его оправдывать. Иначе зачем я сейчас анализирую, почему он так разозлился, и какого черта решил свалить на меня несуществующие провинности?
Максим, похоже, решил, что мы сговорились со Славой, обдурили его, и теперь я строю из себя невинную овечку.
Ну что за идиот?
У меня же на лице яркими буквами написано, что я без ума от него. Такое не спрячешь…
А любимых разве можно предать?
Я не знаю.
Я бы не смогла.
Из густого тумана размышлений меня вытаскивает бархатный голос Валентины Васильевны.
- Асенька, там ёлку привезли. Пойдем наряжать?
Я ушам своим не верю.
Какого хрена, «Корлеоне»?
Ты решил меня добить?
Ну и сволочь…
Все это, конечно, вслух я не произношу, но поднимаюсь, наверное, с таким видом, будто саму Клеопатру заставили мыть посуду.
Сейчас мы ёлочку нарядим и будем хоровод водить… Песни петь…
Что за бред вообще?
Ладно, хочешь, чтобы я нарядила для тебя дерево?
Отлично.
Будет тебе праздник.
Максим
***
Пока мои ребята колдуют над запонками, извлекая из них носители и приводя их в рабочее состояние, я в своем кабинете никак не могу свести концы с концами этой дебильной истории.
Сначала мой любимый папа.
Не посоветовавшись со мной, более того, даже не поставив в известность, просто взял и поместил нашу совместную работу в чертов предмет гардероба. И это несмотря на то, что я работал над ней даже больше, чем он сам. Просто охренительная логика.