– Есть вещи, о которых просто не стоит говорить, поверь уж мне, человеку, который повидал достаточно на этом свете. И повидал такого, что вовсе не хотелось бы видеть.
– Хорошо. Это все эмоции, а теперь давайте конкретнее – что вас все-таки смутило.
– Ну хорошо. – Устало произнёс доктор. – Понимаешь, Славик, – Михаил Соломонович подвел Святослава к краю тротуара. – Этот мужчина, когда его ударили, или его что-то ударило, стоял здесь.
– Ого, – присвистнул Святослав. – Отсюда до скамейки метра три будет.
– Примерно так: три метра двадцать сантиметров. Мы замерили. – Доктор оглянулся, убедился, что их никто не слышит и продолжил. – Они стояли напротив друг друга и он в руке сжимал нож, точнее обломок ножа – рукоятку, лезвие мы потом нашли рядом с телом. На его руках были тонкие нитяные перчатки. Тебе это ни о чем не говорит?
– Говорит. Ещё как говорит. – Медленно произнес парень. – Получается, он на кого–то напал?
– Да. И это была женщина.
– Откуда вы это знаете? – Святослав посмотрел на старого доктора.
– Рядом с телом есть следы, женские туфли. Отпечатки не очень отчетливые, но каблучки пропечатались четко. – Доктор помолчал немного и добавил. – И на лезвии есть отпечатки пальцев. И я это увидел.
– А почему вы об этом не сказали Борину?
– И не скажу. – Резко ответил Михаил Соломонович. – Понятно, что на нее напали, и она защищалась. И теперь ей еще нервы будут мотать? И как у нас любят – посадят, «За превышение мер необходимой самообороны»? Если хочешь, вот ты сам и скажешь.
– Да, – Святослав невесело улыбнулся. – Это будет, пожалуй, самая трудная задачка.
Они замолчали, каждый невольно при этом думал о чем-то своем.
– Славик, – проговорил Михаил Соломонович. – Зайди как-нибудь к нам. Мирна о тебе часто спрашивает: Как ты? Что ты? А что я могу ей сказать?
– Хорошо. – Святослав улыбнулся. – На неделе обязательно зайду, передайте тете Мирне, обязательно. Договорились?
– Передам обязательно. – Заулыбался Михаил Соломонович. – И Ирида о тебе постоянно спрашивает.
– Ей привет от меня передавайте.
– Обязательно.
Доктор повернулся, что бы уйти и тут Святослав его снова окликнул.
– Знаете, Михаил Соломонович, я вот подумал – что же это была за женщина, если она так могла ударить взрослого, крепкого мужчину, что он как перышко отлетел на несколько метров. Как она смогла это сделать? Что же это за женщина такая? – Задумчиво повторил он.
Михаил Соломонович остановился и медленно повернулся. Он снял свои очки и неторопливо протер стекла платочком, свисавшим из нагрудного кармана. Надев чистые очки, он оглядел Святослава с ног до головы сквозь сверкнувшие линзы и, не ответив, развернулся и пошел прочь.
Глава 2. Загадки и загадки.
Солнце ушло за горизонт и наступил неожиданный для апреля душный вечер. Жара добавляли теплые батареи центрального отопления, хотя их и накрыли сверху каким-то плотным полотном. Святослав продолжал сидеть в кабинете, перебирая бумаги, скопившиеся на столе. За день в помещении сильно накурили и приторно, даже навязчиво, пахло табаком. Продолжая размышлять, он встал и, подойдя к окну, распахнул обе створки настежь, с удовольствием вдыхая начинающий свежеть воздух.
В деле, о котором Святослав продолжал думать, не переставая весь день, продолжали накапливается странности. Непонятная смерть потерпевшего, необычная реакция Штейнмана на вопрос – старый доктор определенно что-то знал и недоговаривал. Это его настойчивое предложение непременно зайти. Странно все это – подумалось ему.
– Днеевский, вы что же решили поработать сверхурочно?
Святослав повернулся от окна на звук негромкого мужского голоса.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. – Поприветствовал он.
– Да бросьте вы эти штучки, Слава. – Стоявший в дверях невысокий, плотного телосложения мужчина недовольно поморщился. – Мы об этом уже говорили.
Он шагнул в комнату и прошел к столу. Обманчиво мягкие черты лица, крупная голова с залысинами – Валерия Игоревича Ромина, с его внешностью, можно было принять за профессора-лингвиста или семейного доктора, но только не за розыскника-профессионала, причем занимавшегося исключительно крайне сложными и запутанными делами.
Но стоило только взглянуть ему в глаза, как все моментально становилось на свои места. Цепкие, проницательные они, казалось, заглядывали тебе в самую глубину души, выворачивая все наизнанку. И, верилось, не было ничего такого, что можно было бы от него скрыть.
– Изучаете материалы? – Ромин бегло просмотрел бумаги, лежащие на столе. – Ну-ну, изучайте. Вот только есть маленькая загвоздка – завтра это дело должны передать мне в отдел.