– Что это было? – спросил он, заглянув ей в глаза.
– Не знаю, – тихо ответила она и снова обвила его шею руками. Конечно, она знала, что это было. Их тянуло друг к другу, и было глупо задавать подобные вопросы. Глупо задавать вопрос, зная на него ответ.
Когда музыка начала затихать, он покружил ее, мягко взял за спину и наклонил назад, настойчивее и настойчивее приближаясь к ее лицу. Она затаила дыхание в ожидание поцелуя, который ни в коем случае не должен был произойти. Марк коснулся губами ее лица, но не поцеловал ее. Они поблагодарили друг друга за танец и разошлись.
Она чувствовала себя препротивнейшим образом, ей стало дурно и жарко, вполне вероятно, что из–за алкоголя, а не из–за столь романтичного танца. Позвав за собой одноклассницу, она вышла в сад ресторана и подошла к перилам, рассказывая попутно, как она разрывается между верностью и заново вспыхнувшими чувствами годичной давности.
– Поцелуй его, – посоветовала одноклассница.
– Не могу, – ответила она.– Это неправильно.
– Но раз тебе хочется, почему нет?
– Ты в чем–то права. Неисполненные желания разрушают изнутри.
– Решай сама.
Она решила. Решила вернуться в ресторан, ведь ночью на улице было холодно в тонком шифоновом платье. Как вдруг ее сзади кто–то окликнул. Она обернулась – ее звал Марк. Она подождала, пока он подойдет. Он снял пиджак и, накинув его девушке на плечи, сказал:
– Пошли в ресторан, тут холодно.
– Лучше посидим в беседке.
В беседке людей почти не было, и они могли, не скрываясь, общаться.
– Я что–то почувствовал во время медленного танца, – начал он.
– Я тоже, и что?
– Сейчас во мне включился режим "хорошего Марка". Это неправильно, у тебя есть парень, ты не должна ему изменять.
– Я не изменяю ему.
Он опешил. После незначительной паузы он продолжил поучать ее уму–разуму, рассказывая о своей первой любви, и пытался выяснить, что представляют собой ее отношения. Она все отрицала, поскольку не видела смысла в этом разговоре. Озябнув сильнее, она предложила вернуться в ресторан. Парень с девушкой сели за стол, из-за которого Марк потихоньку и ненавязчиво попросил удалиться всех сидящих.
– Знаешь, мне надоело быть "хорошим Марком". Мне это невыгодно.
Не успев понять, что он имеет в виду, она почувствовала его поцелуй и даже ответила на него, но спохватившись, отпрянула. Это было то, чего она ждала больше года, сама о том не подозревая. Они проговорили всю ночь в беседке. На рассвете все начали расходиться, а Марк стал собирать компанию для продолжения празднования. Потом он подошел к ней и спросил:
– Ты идешь с нами?
– Нет, я домой.
– Я провожу тебя.
– Нет, ты пойдешь отмечать чужой выпускной дальше.
– Если ты не разрешишь мне проводить тебя, я пойду за тобой следом.
Ей ничего не оставалось, как согласиться. Но что делать с этими чувствами дальше, она не осознавала.
Она пыталась заставить себя отпустить мысли о нем, и пускай у нее это даже получалось, в итоге они созвонились и встретились. Погода в дни их прогулок отличалась особой суровостью и прохладой, несмотря на то, что по улицам города бродила середина июня. Он всячески добивался ее, но она была непоколебима, хотя ей очень сложно было выработать в себе стойкость к его ухаживаниям. Он очень крепко ее обнимал, а это было единственное, что разрешено. Когда он проводил ее домой с прогулки и поцеловал в щеку, он спросил: