А играть я любила по-крупному.
«Всё или ничего. Моя девочка», - опять же одобрительно раздалось в моей голове, и я со злостью пододвинула ближе к Крупье все свои фишки.
- Поддержу даму, - вдруг молодой человек, что стоял рядом с дамой в красном костюме, отдал все свои фишки в общую кучу. – Ставлю почти все на четыре черную. – Он поставил на цифру, что располагалась на рулетке по соседству с моей.
Парень поднял на меня свой взгляд исподлобья, и я соизволила ему улыбнуться, оценивая внешность: приятное статное лицо; опять же, прилизанные по вискам светлые волосы; добродушные светлые глаза и легкая улыбка. Из толпы он выделялся, разве что, этим самым приветливым выражением лица, что было вовсе не типично для Казино, где люди слишком серьезно относились к ставкам.
Я слышала не мало историй, как целые состояние падали в Казино, а бывшие богатеи выходили от сюда без ничего.
Всем своим внешним видом парень показывал, что он пришел сюда просто так, на один вечер - спустить на ветер несколько сотен тысяч долларов и угомониться. По крайней мере, видимость создавалась такая.
- Ставки приняты, - объявил Крупье и прокрутил барабан. С замиранием сердца я начала глядеть, как шарик стремительно крутится по рулетке. Круг за кругом, замедляя свой темп… А ведь кто-то здесь поставил куда больше денег, чем я. И в случае выигрыша…
- Двадцать один красное! – громко заявил Крупье, хотя все и так уже давно уловили, на какое число упал шарик. Я на секунду замерла, не веря своим глазам. Я никогда ничего не выигрывала и всегда считала, что я и везение – это вещи из двух параллельных друг другу вселенных.
- Ваши фишки возрастают в несколько раз, мадемуазель, - обратился он ко мне. Окружившие стол игроки скрывали свои эмоции: конечно, недоумение было не трудно прочесть в их глазах. Я и сама не понимала, почему день рождения Коула сработал с вероятностью в сто процентов: а каковы были шансы?
- Ого, кажется, кто-то опустошил мой карман всего лишь за пару секунд. - Молодой человек обратился ко мне, в то время как дама в красном костюме что-то недовольно проворчала на мой счет. – Не поделишься секретом?
- Новичкам везет, не так ли? – Я улыбнулась парню, вдруг поняв одно: может, вот он - тот самый шанс. Предстать хорошей. И платье удачное как раз подобрала.
- Соглашусь. - Он протянул мне руку (ох уж эти манеры. Коул бы не стал опускаться до подобных любезностей. Этот парень был вроде копии Ника – только Европеизированной), и я подала ему свою в ответ. К моему облегчению, он не стал ее целовать, а просто представился, слегка сжав:
- Граф Стефан Марсо, - обьявил он с легкой гордостью. Я еле сдерживала смех, закипевший в груди. Граф? Я вас умоляю.
- Ребекка Картер. Просто Бекка. – Я вдруг сама себе напомнила простушку Эмили Бломен, которая этой своей невинностью, в свое время, завлекала всех парней подряд (отсылка к первой части серии «Позволь мне тебя коснуться»).
- Буду признателен вам, если вы хоть немного поделитесь своим везением. - Стефан подарил мне долгий глубокий взгляд, прежде чем отпустить мою руку. – Деньги мне не жаль, но вот проигрывать при собственной тете больше не хотелось бы.
Он кивнул в сторону азартной женщины, которая вновь делала крупную ставку. Да уж, у каждого свои странности.
Я ничего ему не ответила, все еще сомневаясь в том, что он стоит того, чтобы с ним познакомиться. Хотя, если честно, я была немного заинтригована его личностью и возможностью окончательно закрепить свое лечение знакомством с перспективным парнем.
- Вы… Американка? – не выдержав моего молчания, спросил Стефан. – Фамилия весьма говорящая.
- Да, я из Лос-Анджелеса. - Слегка кивнула, складывая свои руки вместе в районе живота – мне хотелось казаться скромнее и элегантнее, чем я была на самом деле. По его приятной улыбке, поняла, что мне это удалось.
- О, - на его лице застыло глубокое разочарование, – это очень далеко. С какой целью посетили Монте-Карло?
- Я поехала в Париж… - Тут я прикусила язык, потому что собиралась ляпнуть что-то вроде: «Пройтись по магазинам, отвлечься от своего прошлого», и выдала: - Для того, чтобы воочию увидеть величайшие полотна Да Винчи, Яна Вермеера, а также некоторые скульптуры Антонио Кановы и многих других.