— Чёрт! — прошипела от внезапной боли Гвен, снова пытаясь отодвинуться, стискивая поручень до побелевших костяшек.
Но Хантер без труда удержал её на месте, и дабы заглушить этот протест, дошёл, наконец, до центра её возбуждения, накрывая его ртом. Вместо сопротивления в кабине лифта раздался протяжный женский стон удовольствия.
Он пробовал её, как экзотический фрукт, смакуя вкус. Даже здесь эта девочка была восхитительна. Пылающая огнём, истекающая желанием, уже распалённая до крайней степени. Хотелось довести её до полного безумия, и Хантер от простых посасываний набухшего бугорка перешёл к более решительным действиям. Два пальца без труда проникли внутрь, утопая в кипящей лаве.
Колени Гвен дрожали, и она сильней вжала каблуки в стену, пытаясь удержаться в этой реальности. И вдруг, совершив несколько разогревающих поступательных движений, Хантер слегка прикусил её клитор, отчего в вены словно протолкнули раскалённые стальные прутья. Больно, но в тоже время так остро, что голова кружилась.
— Аххх…
Его ласки все настойчивей, а у неё внизу живота уже пульсировало в преддверии скорой разрядки. Каблуки противно скрипели по зеркалу, ноги не слушались и съезжали вниз, а Гвен мотала головой из стороны в сторону, как будто всё ещё пыталась отрицать происходящее.
Белокурые прядки разметались в полном хаосе, плотное платье не давало развернуться лёгким, а руки сводило спазмом от силы, с которой они вцепились в опору.
Пустота. Внутри ужасно тянуло пустотой, и даже длинные умелые пальцы, которые быстро заменены языком, не давали облегчения. Лишь заводили ещё больше, хотя дальше только пропасть, обрыв. Уже так близко…
— Открой глаза! И смотри на себя!
Он отвлекся лишь на секунду для этого приказа, и теперь Гвен уже не могла ослушаться. Подняв веки с трепещущими ресницами, сквозь легкий туман увидела их отражение.
Боже, это… неслыханно. Кто эта дикарка с алыми щеками, распухшими губами и отчётливой дорожкой засосов на шее? Неужели она могла пасть так низко? Но следующий жест Хантера выбил все подобные мысли из головы. Он вытрахивал её языком, и противиться подступающему оргазму уже было невозможно.
Тонкое скуление, дрожь вдоль позвоночника, и…
— Думала, будет так просто? — все закончилось, и Хантер поднялся с колен, любуясь этой страстной малышкой, которая протестующе хныкала и испепеляла его взглядом. — Ну что, есть толк от мужчины?
Как же он её бесил! Она была так близко, а внутри уже тянуло настолько больно, что Гвен непроизвольно попыталась свести бёдра, получить хоть какое-то давление. Безуспешно.
Ей. Нужен. Он. Сволочь.
— То, что ты делал, может любая лесбиянка! — выплюнула она злую фразу, мечтая сбить это слишком довольное выражение с его лица.
И ей удалось. Его скулы свело, кадык нервно дёрнулся, и это последняя капля в чаше его терпения.
Хантер стискнул руками её талию, рывком сдёрнул девчонку с поручня. Её ноги всё ещё были ватные и подгибались, не давая опоры. Но она и не нужна. Гвен практически повисла на стальном поручне, ударяясь о зеркальную стену головой. Протестующе прошипела, возмущённая своим новым положением. Но её никто больше не спрашивал о желаниях. Платье перекрутилось на талии мятой тряпкой, белоснежные ягодицы выставлены бессовестным образом, а дыхание пропало совсем.
Гвен не знала, чего хотела больше: умолять о нём внутри себя или немедленно прекратить это безумие, выпрямиться и просто свернуть ему шею. О, она бы могла. Бесспорно. И должна была поступить именно так.
Но вместо этого прогнулась в спине, нетерпеливо проскулила. Все тело ныло в острой потребности, по ноге до самого колена скатилась капля влаги, и пауза прекратилась. Горячие ладони на ягодицах сжались до боли. К бедру прижался освобождённый из плена одежды твёрдый член, пульсирующий от прилива крови.
— Проси. Проси меня, — хриплый приказ, и Хантер уже не был способен держать себя в руках.
Его рука проскользнула на её талию, надавливая, чтобы усилить прогиб в спине. Великолепно. Кошка, дикая пантера. Скулящая от своего возбуждения. Покорённая. Сломленная.
— По…жалуй…ста…
По щеке скользнула унизительная для неё слеза. Это не просто проигрыш — это крах. Но в эту секунду была только боль внизу живота, требования тела и зов природы. И она получила долгожданный приз. Одним сильным толчком, сразу до основания немаленького члена, ворвавшегося в неё и остановившего пульс на долгую секунду.