– Извини, что ты говорила?
– Ничего, я спросила… Ничего нового?
– Нет-нет… Ничего. А что? – И он чувствует себя чуточку лжецом, умалчивая об одной конкретной новости с темными кудрями и длинными ногами. И очаровательной улыбкой. И потрясающим телосложением. И…
– Да ничего, Алекс, я же говорю… Мне просто любопытно, я сейчас дома занимаюсь. И у меня появилась идея. Я хотела тебя пригласить на ужин…
– На ужин?
– Да… Алекс, что с тобой сегодня?
– Просто ты никогда не приглашала меня на ужин…
– Потому что не было повода… В общем, есть одно новое место, его нашел мой друг, очень милый ресторан на виа Балдуина.
– Хорошо. – Алекс немного успокаивается. – Но я не знаю, во сколько освобожусь.
– Хорошо. Тогда увидимся на месте, около половины десятого, сможешь приехать к этому времени?
– Да-да.
– Я пришлю эсэмэску с точным адресом…
– Хорошо, увидимся позже.
Алекс закрывает телефон и задумывается. Хм… Странно. Что-то не так. К чему все эти вопросы? Боже мой… Что, если Раффаэлла – подруга Ники? И он представляет гипотетический телефонный разговор между Ники и Раффаэллой. Да ну, какая разница, даже если они подруги – мы с Ники поговорили по телефону раньше, чем они могли бы увидеться. А с Ники мы встречаемся ближе к вечеру. Алекс бледнеет: «А что, если Раффаэлла поговорила с Ники раньше, чем со мной? В этом случае Ники наверняка задумается: почему он мне ничего не сказал? И что в этом случае мне ответить? Боже мой, что я делаю? Я стал как Пьетро, ищу оправдания, когда еще не услышал обвинений. Репетирую извинения. Зачем? Что я сделал?» И он снова вспоминает свой сон, друзей в мантиях адвокатов, как они сидят и молча кивают. И однозначный приговор: виновен.
Алексу не остается ничего другого, как открыть дверь и позвать:
– Раффаэлла, заходи…
– Да… Прости, не хотела тебя беспокоить, вот то, что я забыла показать. – Она кладет на стол несколько рисунков. – Это рекламная кампания другой фирмы, очень успешной в Японии.
– Ага… – Алекс смотрит на рисунки, но как будто не видит их. – Слушай, ты случайно не знаешь Ники Кавалли?
Раффаэлла наивно улыбается, возможно, слишком наивно:
– Нет… Или, по крайней мере, мне так кажется. Почему я должна ее знать?
Алексу становится немного легче. Но он все еще не совсем уверен. Думай дальше.
– Просто так. Нет, я спросил тебя, потому… Потому что мы использовали ее для японской рекламной кампании… «Ла Луна».
И, произнося это «мы использовали», Алекс понимает, как ужасно звучит эта фраза. «Нет, я больше не могу так сильно рисковать…»
– А еще она моя девушка.
Раффаэлла улыбается:
– Ах да… Конечно, я поняла, кто это. Поздравляю. Но нет, я ее не знаю… Мне очень жаль.
Она пожимает плечами и спокойно выходит из кабинета.
«„Мне очень жаль…“ Что это значит? Может быть, это просто обычная фраза. Сколько вопросов я задаю? Слишком много. Гипотезы. Слишком много гипотез. Что происходит? Да, но есть еще Ники, которая постоянно спрашивает, не произошло ли со мной чего-нибудь нового. Это странно. А внезапное приглашение на ужин? Да, что-то за этим стоит. Но разве приглашение на ужин не может быть просто возможностью что-то отпраздновать, сообщить хорошие новости?» И вдруг внезапное озарение. Что, если у Ники действительно были новости? Из разряда тех безумных новостей, которые полностью меняют твою жизнь и их положено говорить после хорошего тоста?
«„Дорогой, хочу сказать тебе кое-что важное… – он представляет, что Ники улыбается и смотрит на него сквозь бокал просекко. – Алекс… Ты станешь папой!“ Но я всегда был осторожен. Да, очень внимателен… А если ребенок не мой?» Перед его мысленным взором снова появляются друзья в мантиях адвокатов. Лица у них еще серьезнее, глаза широко распахнуты. Он виновен только потому, что смог подумать такое о Ники. Долгий вдох, еще один. Алекс уверен только в одном: он виновен. Опять? Да. Он не может дождаться ужина с Ники. Снова смотрит на стол. Последние рисунки Раффаэллы. И запись в ежедневнике: «Ужин в 21:30 с Ники». Ничего не поделаешь. Он должен выбрать что-то одно.
Глава двадцать пятая
Кристина останавливается на светофоре. Оглядывается по сторонам. Видит пару, которая идет по тротуару в обнимку. Другая пара, в машине по соседству, целуется. Вот еще пара, идут мимо, шутят. Вы только посмотрите, сколько людей счастливы и влюблены. Кроме меня.
Я похожа на Моретти в «Бьянке», когда он, худющий, стоит на пляже солнечным днем и оглядывается по сторонам, а на заднем плане играет песня Франко Баттиато «Пересадка в аэ-ропорту Градо». Он замечает несколько влюбленных парочек, они обнимаются, целуются, расположившись на полотенцах или в шезлонгах. И Моретти, такой бесстрастный, в темных очках образца восьмидесятых, с красиво уложенными волосами, вдруг решается. Ему тоже хочется любви. Он бродит по пляжу, пока не находит красивую блондинку, которая лежит на животе и загорает топлес. Моретти останавливается, а по-том ложится прямо на нее. Блондинка, конечно, начинает отбиваться, возмущенно вскакивает, сбегаются зеваки и отта-скивают Моретти. Просто невероятная сцена. Да, но ему не хватало любви. А у меня любовь есть. Я не одинока. Со мной Флавио.