— Да… прекрасно.
Энрико смотрит на него с открытым ртом.
— Спасибо вам за проявленный интерес и поддержку. Я всегда знал, что могу на вас положиться.
Пьетро преувеличенно широко размахивает руками.
— Да, конечно, а теперь ты постараешься поверить, что ничего страшного в том, что она ушла, когда всё было хорошо… Она была недовольна, полна сожалений, неудовлетворена.
Энрико шокировано смотрит на него. Алессандро и Флавио тоже.
— Извини, а ты-то откуда знаешь?
— Ну… — Пьетро осматривается вокруг себя, чувствуя, что его застали врасплох, — о некоторых вещах можно догадаться, рассуждая логически… Это можно прочитать на лице, конечно, чтобы понять что-то, требуется особая чувствительность, но как раз этого мне и не хватает. А сейчас простите, но мне нужно идти трахаться с женщиной, которая осталась дома одна, — он смотрит на часы. — Да… Её дети уже будут спать, а он позвонит ей, когда начнёт собираться домой. Пока, ребята, завтра поговорим.
Он выходит, хлопая дверью.
— Ему не хватает особой чувствительности, да?.. Животное, вот он кто!
— Ладно, — Флавио пожимает плечами, — каким бы он ни был, он всё же прав: он замечательно живёт, ему на всё наплевать, он развлекается, словно ему восемнадцать лет.
Алессандро кажется удивлённым.
— Мне кажется странным, что ты так думаешь… У него ведь жена и двое детей! И если ты решил завести семью, то ты автоматически выбрал другой тип жизни, ты не можешь быть таким безответственным…
В этот самый момент Энрико берёт фотографию со столика. На ней Камилла держит на руках только что появившуюся на свет Ингрид.
— А что ты скажешь об этом фото? Что это? Фотомонтаж? Это мать с дочерью! — он со злостью швыряет фотографию в стену, и она разбивается на тысячи осколков.
— Успокойся, Энрико, — Алессандро пытается утешить его. — Я знаю одну женщину, которая родила ребёнка и оставила его здесь, в Риме, с его отцом, потому что хотела попробовать новой жизни, она просто села в самолёт до Америки… Другая тоже бросила мужа и уехала жить в Лондон, ещё одна сделала то же самое и теперь работает в Париже…
— Я понял… На фоне этого побег Камиллы от меня и Ингрид на неделю отпуска на Мальдивы с другим мужчиной — это почти нормально, да?
— Может, она передумает.
— Может, она вернётся.
— Да, может, может быть… Единственное, что я знаю, — теперь мне нужно искать новую няню.
— А Дора?
— Не знаю почему, но её нам рекомендовал адвокат Беретти…
— А это здесь причём?
— Ну, она тоже ушла, из солидарности…
Флавио даже теряется.
— Из солидарности с кем? У меня ощущение, что здесь все с ума посходили…
— Я дал объявление, теперь должен провести собеседование с кучей нянь!
— Что за бред? Это что, «Factor X»?
— Да… было бы неплохо!
— Ладно, всегда сможешь проверить, кто лучше поёт колыбельные!
— Везёт вам, вы всё время готовы шутить…
Энрико снова разваливается на диване, разведя ноги и закинув голову назад. Алессандро и Флавио рассматривают его. А потом их взгляды пересекаются. Флавио пожимает плечами. Правда в том, что подобрать слова, которые утешат друга, страдающего из-за любви, очень сложно. Он погружён в свою боль, он задаёт себе тысячи бесполезных вопросов, а ты можешь только предложить ему свои ответы, личные, относительные, которые, в общем-то, не имеют никакого отношения к его жизни.
Алессандро садится рядом с ним.
— Я просто хочу, чтобы ты увидел положительные стороны.
— Нет здесь никаких положительных сторон…
— Знаешь, что сказал Фридрих Кристоф Этингер? «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого».
— Ты похож на Пьетро со всеми этими цитатами, которые он использует, чтобы оправдывать свою зависимость от секса…
— С одной только разницей: эта фраза полезна, и я сказал её, только чтобы ты расслабился немного, несмотря на ситуацию, в которой находишься.
— А кто такой этот Фридрих Крис Тингер? Никогда не слышал этого имени…
— Фридрих Кристоф Этингер, духовник.
— Ясно. Спасибо за совет, Алекс, но всего несколько слов не вылечат меня так скоро!
— Знаешь, ещё эта фраза была в фильме «Спасите Грейс», там люди всех возрастов без конца курили траву… В общем, в жизни столько всего. Единственная проблема в том, как мы пользуемся этим.
Энрико улыбается.
— Знаешь, что? Иногда слова всё-таки действуют… Но потом я останавливаюсь и думаю: чёрт возьми, как же я скучаю по Камилле. И тогда все мысли теряют свою силу, даже все красивые фразочки этого твоего духовника… Мне в голову приходит только одна фраза Васко: «Но боль чувствую лишь я, не ты».