Первая девушка из очереди, которая звонила в дверь, здоровается с ним:
— Здравствуйте, это здесь?
— Добрый день! Да… — отвечает Энрико, глядя на неё. На ней двухцветные скинни-джинсы с высокой талией, и лёгкая рубашка с длинными рукавами, чёрная и полностью просвечивающая, так что легко можно разглядеть лифчик.
— Отлично… — улыбается она ему, жуя жвачку. — Я готова.
— Входите… пожалуйста.
Девушка проходит мимо него и останавливается посреди гостиной.
— Куда мне сесть?
Энрико здоровается с другими девушками, которые находятся в коридоре, и говорит им, что скоро пригласит их. Затем он закрывает дверь.
— Ладно, присаживайтесь рядом со столиком, так нам будет удобно.
— Но я не могу сесть…
Энрико удивлённо смотрит на неё.
— Извини, что ты имеешь в виду? В любом случае, если хочешь, можешь стоять. Да, мы можем постоять.
Девушка внимательно изучает его и натягивает улыбку.
— Ладно. Итак, меня зовут Ракель, мне двадцать лет, я пою с шести.
Энрико слушает её. Почёсывает лоб.
— Да? Хорошо… Ингрид нравятся песни.
Ракель смотрит на него.
— Ингрид? Кто это? Второй эксперт?
Энрико начинает смеяться.
— Ну, по правде сказать, выбирать должна она, просто не может… Лучше это сделаю я.
— А… так вот, больше всего мне нравится поп-музыка. И я знаю все песни Элизы и Джанны Наннини.
Энрико с огромным вниманием смотрит на неё. По-видимому, она концентрируется на музыкальном репертуаре. Значит, так она развлекает малышей.
— Итак, у тебя большой опыт в общении с детьми?
— Ты имеешь в виду хор?
Энрико поднимает брови.
— Нет, я говорю о детях. Ты справляешься с ними?
Ракель кажется ошарашенной.
— Ты можешь объяснить мне, какой спектакль ты собираешься ставить?
— Спектакль? — Энрико смотрит на неё с не меньшим удивлением.
— Да, пробы… Для какого спектакля ты нас отбираешь?
— Здесь единственный спектакль — моя дочь Ингрид.
— Твоя дочь? Ингрид? Прости, но…
— Можно узнать, зачем ты пришла, Ракель?
— Как это — зачем? Чтобы пройти пробы, как певица!
Энрико смотрит на неё и разражается смехом.
— Певица? Но я ищу няню!
Ракель резко хватает свою сумку, открывает её и достаёт газету.
— Нет… я ошиблась. Вот отстой!
— Несмотря ни на что, иметь поющую няню было бы не так плохо! — говорит Энрико. — Ладно, не переживай так…
Энрико понимает её разочарование.
— Да ладно, вот увидишь, тебя обязательно возьмут… в следующий раз, — он провожает её до двери.
Он открывает дверь, но, уже выходя, Ракель поворачивается.
— А ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто ищет певицу?
Энрико смотрит на неё, отрицательно качая головой. Ракель усмехается и удаляется.
— Ну, что ж…
— Кто следующий?
— Я!
Девушка с короткими рыжими волосами направляется в гостиную. Энрико снова закрывает дверь.
— Добрый день, меня зовут Катюша, и я позволила себе приготовить кое-что… — она достаёт из своего рюкзака два согнутых листка и открывает их. Мрачно смотрит на них и прочищает горло. — Посмотрим, наверное, самая лучшая роль была у Скарлетт Йоханссон в «Дневниках няни», правда? Когда она играла Энни Брэддок, юриста, который не может найти работу, и потом становится няней Грейера, чья мать занята и полностью повёрнута на своей карьере… Это сцена, где они вместе, она с ребёнком, я смогу разыграть её прямо здесь… — Катюша говорит очень быстро и готовится что-то прочитать.
Энрико прерывает её:
— Нет-нет, погоди… Что ты делаешь? Тебе не нужно ничего играть, чтобы показать мне, подходишь ты на это место или нет.
— Как это? А как иначе ты поймёшь?
— Мы с тобой просто поговорим, вот и всё… По какому графику ты сможешь работать? Потому что мне нужен кто-то, кто сможет сидеть с Ингрид до семи вечера… и вообще кто-то гибкий.
— Извини, но… разве это не пробы для роли няни в фильме?
Энрико почти поверить не может. Что за люди пришли к нему в дом? Никто не понял всего одного слова.
— Нет, послушай, я просто ищу няню для своей дочки…
— Чёрт, тогда нужно было просто написать это, разве нет?
— Я так и сделал! В газете!
— Так нужно было объяснить получше!
Это бесподобно. Энрико решает сократить потери.
— Ладно, ладно. Ничего страшного…
— Может, для тебя и нет, но я всю ночь готовила эту роль, — Катюша берёт рюкзак, поправляет одежду и собирается уходить. — Ты не должен был издеваться над людьми так, — затем она уходит, хлопая дверью.