Марчелло пьёт свой кофе глотками, медленно. Алессандро свой уже выпил.
— Что японцы не дураки.
— Точно – наоборот, они гениальны. На самом деле, они устроили соревнование между нами и Butch & Butch, более серьёзной компанией, нашим прямым конкурентом, которым мы не должны уступить, а прежде всего, мы должны победить. Возможно, я не так гениален, как они, конечно, я не неуклюж и не глуп, я сделаю то же самое. Я всегда копирую. В школе меня прозвали Копикопи. Японцы устроили соревнование между нами и Butch & Butch? Хорошо, я устраиваю соревнование между Алессандро Белли и Марчелло Санти. Приз – четырнадцать миллионов долларов, двухлетний эксклюзивный контракт на продукцию ЛаЛуна, и для одного из вас – место международного креативного директора, и, конечно, огромное повышение зарплаты… реально огромное.
И вдруг Алессандро всё понимает. Понимает, почему их двоих позвали на это странное совещание. Потом чувствует, что тот, другой, смотрит на него. Поворачивается. Встречается с ним взглядом. Марчелло сощуривает глаза, наслаждаясь происходящим. Алессандро не отводит взгляда, он уверен в себе. Марчелло улыбается ему со спокойствием, фальшиво, победно, хитро.
— Отлично, почему нет, привлекательный проект, — он протягивает руку Алессандро, что означает начало соревнования. Алессандро пожимает её. В этот момент у него звонит телефон.
— Упс, извините, — он смотрит на номер на дисплее телефона, но не узнаёт его. — Простите… — он отвечает, немного отвернувшись к окну. — Да?
— Привет, Белли, как дела? А мне поставили семь[2], я заработала семёрку!
— Ты получила семёрку?
— Да! Классная оценка! Ты приносишь невероятную удачу! Думаю, это моя первая семёрка и единственная, да ещё по физре! Ты ещё там? Или упал в обморок?
— С кем я говорю?
— Как это – с кем? Это Ники.
— Ники? Какая Ники?
— Как это – какая Ники? Ты шутишь? Ники, со скутером, ты меня чуть не убил этим утром.
Алессандро поворачивается к Леонардо и улыбается.
— Ах, да, Ники. Прости, я на совещании.
— Да, а я в институте, точнее, в мужском туалете. — Кто-то стучится в дверь. «Ты долго там ещё?» Ники изображает мужской голос: «Занято!» И продолжает, почти шёпотом, почти не слышимая в телефоне. — Слушай, я должна вешать трубку, там уже ждут. Знаешь, в чём весь абсурд? Нам здесь нельзя пользоваться мобильными. Это запрещено. Прикинь? Представь, если прямо сейчас что-то ужасное происходит с моей матерью…
— Ники…
— Что?
— Я на совещании.
— Да, ты мне это уже говорил.
— Так что пора заканчивать.
— Хорошо, я не хочу ничего плохого моей матери, зато тебе… Слушай, приезжай за мной, полвторого у выхода, окей? Просто, знаешь, у меня проблема, и никто не может мне помочь.
— И я не знаю, смогу ли. Почти уверен, что нет. У меня ещё одно совещание.
— Сможешь… Сможешь… — и она отключается.
Ники выходит из туалета. Перед ней стоит профессор, который только что поставил ей семёрку. Ники быстро прячет телефон в карман.
— Ники, это мужской туалет.
— Ой, простите.
— Не думаю, что ты ошиблась. К тому же, этот туалет и для профессоров…
— Тогда простите меня дважды.
— Слушай, Ники, не заставляй меня исправить твою оценку…
— Обещаю вам, что сделаю всё, чтобы заслужить её.
Профессор улыбается и заходит в туалет.
— Тогда, прежде чем начнётся урок профессора Мартини…
— Да? — Ники смотрит на него наивными глазами.
Профессор становится серьёзным.
— Выключи свой телефон, — и закрывает дверь за своей спиной.
Ники достает телефон из кармана и выключает его.
— Вот, профессор! Он выключен! — она кричит ему в дверь.
— Отлично! А теперь выйди из нашего туалета!
— Уже ухожу, профессор!
— Хорошо! Семёрка заслужена!
— Спасибо, профессор!
Ники улыбается и уходит в свой класс. Едва успела, пока профессор Мартини не перестала впускать. Ники останавливается, включает телефон и ставит его на беззвучный режим. Теперь, всё ещё улыбаясь, входит в аудиторию.
— Ну что, Волны, как отметим мою семёрку?
14
Алессандро разворачивается и выключает мобильный. Затем мягко улыбается.
— Всё в порядке, всё в порядке…
— Извини… — говорит Леонардо, улыбаясь ему, — но я всё слышал. Она получила семёрку. А я и не знал, что у тебя есть дочь.
— Нет, — улыбается Алессандро немного растерянно. — Это была моя племянница.
— Хорошо, это значит, она умница, вырастет, будет получать хорошие оценки, и, кто знает, присоединится к нашей команде! — Леонардо наклоняется над столом. — Конечно, если наша компания ещё будет существовать. Так как то, о чём мы говорили, – наша последняя возможность. Франция и Германия нас уже опередили. Испания наступает нам на пятки. И если мы не выиграем эти четырнадцать миллионов долларов и контракт, наш головной офис… — Леонардо руками изображает чайку, которая взлетает ввысь, — взлетит, — его руки теперь изображают разбитые крылья, превращаются в кулаки и с силой падают на стол. — Но мы не можем этого позволить, не так ли? И сейчас я точно знаю, что говорю с будущим креативным директором, — он смотрит на этих двоих вызывающе, почти со смехом, этим самым укрепляя неопределённость. — Я не знаю, кто из вас двоих это будет. Знаю только, что он не уступит испанцам. Но пасаран! И сейчас я хочу познакомить вас с вашими личными помощниками. Они оба оставили свою прежнюю работу. Они превратятся в ваши тени. Да что я говорю, больше, чем просто тени! Потому что тень молчалива, она просто следует и не имеет возможности предвидеть. А они, наоборот, будут вам помогать найти всё, что вам понадобится, они будут ожидать чего угодно. — Он берёт телефон: — Сандра?