— Круто, мне нравится. А что, если бармен притворяется? Берёт деньги с предыдущего, а следующему, кто входит, который хочет лишь кофе, ничего не говорит и с него тоже берёт деньги?
— «Подвешенность» строится на доверии. Я заплачу, бармен возьмёт деньги, и это будет безоговорочным обещанием, что всё честно. Я должен доверять хозяину бара. Это немного похоже на eBay, когда ты сначала оплачиваешь заказ и можешь быть уверен, что позже его тебе обязательно пришлют.
— Но в баре ты не сможешь потом оставить свои комментарии и оценку!
— Ну, я думаю, что в баре всё очень просто, платишь только за кофе и всё. Было бы хорошо, если бы можно было доверять незнакомцам в более серьёзных вещах. Иногда у нас не получается доверять даже тем, кто всегда был рядом…
Ники смотрит на него и по тону его голоса догадывается, что он говорит о чём-то глубоком и сам сейчас где-то далеко.
— Мне ты можешь доверять.
Алессандро улыбается.
— Конечно! Максимум, чего я могу лишиться, так это своей машины!
— Нет, максимум, что ты можешь потерять, – это страх.
— Что?
— Потому я заставлю тебя вновь поверить во всё то, во что ты перестал верить.
И вдруг всё вокруг замирает, остаются только взгляды, в которых переплетается всё: улыбки, аллюзии, что-то неизвестное, любопытство и веселье; мгновенное решение – перейти или нет на ту маленькую тропинку, что ведёт от главной дороги в лес. Но иногда это – самое прекрасное, даже больше, чем любая фантазия. И тут в их мысли вторгается пронзительный голос.
— Ваши коктейли: для синьорины – киви и клубника, для Вас – лесные ягоды.
Ники берёт свой. Она начинает пить его через соломинку, озорно глядя на Алессандро своим чистым взглядом, глубоким и прозрачным, ни о чём не думая. Потом перестаёт пить.
— Ммм, как вкусно. Тебе нравится твой?
— Очень вкусный.
— Какой он?
— В смысле?
— Что у тебя внутри?
— Тогда ты должна была спросить «из чего твой коктейль» или «какой вкус ты выбрал». Мой коктейль из лесных ягод.
— Боже мой, ты хуже, чем Бернарди.
— Кто это?
— Моя учительница итальянского. Ты мне так её напоминаешь! Слушай, ты же прекрасно понял, что я хотела сказать… или нет?
— Да, но всё зависит оттого, что ты хотела сказать, дело в восприятии… Ты знаешь, что итальянский – самый богатый на оттенки и интонации язык? Поэтому он так глубоко изучается, ведь наши слова позволяют выражать реальность очень точно.
— Ладно, ты совсем не как Бернарди.
— Именно это я и хотел услышать.
— Ты ещё хуже! — и она вновь принимается за коктейль. Но он заканчивается, и Ники начинает втягивать остатки через соломинку, издавая невыносимый звук, под шокированным взглядом пожилого туриста и смеющимся взглядом Алессандро. Она почти покончила с коктейлем, как вдруг…
— Чёрт.
— Что случилось теперь?
— Ничего, мой мобильник, — Ники достаёт его из кармана своих брюк. — Поставила его на виброзвонок, — она смотрит на номер, появляющийся на дисплее. — Вот дерьмо, это мой домашний.
— Наверное, они просто хотят с тобой поздороваться.
— Сомневаюсь. Как обычно, будет три вопроса.
— Какие?
— Где ты, с кем ты, когда собираешься домой. Ладно, я отвечу… Итак… — Ники открывает свой телефон. — Да?
— Привет, Ники.
— Это ты, мама, какой сюрприз!
— Где ты?
— Гуляю в центре.
— С кем ты?
— Всё ещё с Олли, — она смотрит на Алессандро и пожимает плечами, как бы говоря: «Какого чёрта, она сама заставляет меня соврать».
— Ники…
— Что такое, мама?
— Олли только что звонила. Говорит, ты не берёшь трубку.
Ники поднимает глаза к небу. Движения её губ не оставляют никаких сомнений. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Алессандро смотрит на неё, абсолютно не понимая, что происходит. Ники стучит ногой по полу.
— Мама, ты просто не так меня поняла. Я гуляла с Олли, но потом она не захотела идти в центр, и мы разошлись. Я сказала ей, что пойду домой, но потом решила прогуляться одна. Катаюсь тут на скутере.
— Это невозможно. Она сказала, что во время перерыва ездила с тобой к механику. Когда ты успела его забрать?
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Перед Алессандро, который с каждым разом всё меньше понимает, что происходит, разворачивается та же самая сцена, что и несколькими секундами ранее.
— Мама, как же ты не понимаешь? Это я сказала ей, что я на скутере, потому что мне не нравится, как она водит, мне было страшно ехать домой с ней.
— Да? Тогда с кем ты вернёшься?