По совету Маккензи он зашел на сайт «Обмена» и увидел, что ближайший концерт сегодня вечером. Сегодня вечером. Хедлайнером была местная группа под названием «Джетляги». Фотографии на сайте не было, а когда он попытался нагуглить их на телефоне, Гугл предложил ему выполнить поиск по запросу «джетлаг», после чего выдал 76 800 000 результатов поиска, хотя Ларри ничего такого не запрашивал. И все-таки. «Джетляги». Звучит вполне по-панковски. Афиша концерта на сайте выглядела неряшливой и дешевой, как будто кто-то дал девятикласснику маркер и две минуты; это было многообещающе. Именно так должны выглядеть афиши панк-группы. Ларри не мог дождаться, когда снова окажется плечом к плечу с единомышленниками, в помещении, слишком шумном для разговоров.
Но тут его пузырь взорвала нехорошая мысль: а что, если это новый панк-рок? Когда-то давно – кажется, в 2006 году – Ларри зашел в CD-плюс и попросил парнишку за прилавком показать ему что-нибудь новенькое из панк-рока. Парнишка выдал ему целую стопку кошмарнейших дисков и сказал, что они отличные. Плаксивые детки, называющие себя панками только потому, что играют быстро. Кого они могут обмануть? Вдруг сегодня вечером он влипнет именно в это?
Может быть и хуже: там окажутся его старые приятели и сочтут, что он позер. Ни одна из его одежек не подходила по размеру. Он был в замешательстве. Что хуже: оказаться в зале единственным панком или единственным позером?
Теперь он тонул в океане, и даже Джелло Биафра не мог его спасти.
Ларри не слышал, как зазвонил телефон, но посмотрел на него как раз в тот миг, когда загорелся экран. Звонок с неизвестного номера. Ларри попытался приглушить музыку.
– Алло?
– Привет, Ларри. – Ларри выпрямился и огляделся, хотя голос доносился из мобильного телефона; кровь застыла в жилах.
– Тетя Ребекка? – Ларри сглотнул слюну. – Это… ты? – Тетя Ребекка покоилась в гробу уже шесть месяцев. Или семь. Или… когда же это было? В каком месяце? Он никогда не слышал, чтобы мертвые вступали в контакт таким способом, но, с другой стороны, все настоящие истории о привидениях случились, когда смартфонов еще не было. Может быть, смартфоны умеют и это? Он ущипнул тыльную сторону своей ладони, чтобы проверить, не сон ли это.
– Нет, это Мод, – сказал голос.
«Тьфу ты. Мод». Он засмеялся.
– А что смешного? – Похоже, Мод не одобряла смешное.
– Ничего, – ответил Ларри.
Мод кашлянула.
– Ларри, нужно, чтобы вы приехали и привели в порядок почтовый ящик. Как можно скорее, пожалуйста.
– Ну, хорошо…
– Сегодня вечером сможете? – Она не стала дожидаться ответа. – Нужно успеть, пока снова не пошел дождь. А то в него попадает вода, а еще собаки или, может быть, мыши, и от этого портятся купоны. Я потратила значительную сумму денег, покупая по полной цене товары, на которые у меня по меньшей мере десятипроцентная скидка. А еще мне нужно, чтобы вы посмотрели… не знаю, батарея или что-то еще в моей квартире. Оно шумит. И можно ли сделать так, чтобы двери других жильцов меньше скрипели? Соседки входят и выходят посреди ночи и будят меня. – Она начала кашлять прямо в трубку, и Ларри отвел телефон подальше от уха. – Кроме того, Ларри, – заговорила она раньше, чем прошел приступ кашля, – с чердака доносится… э-э-э… извините… странный звук. Как будто что-то скребется; вам следует посмотреть, когда приедете.
Кажется, Мод наконец выговорилась. Ларри посмотрел на настенный календарь: август. Прошлого года. Кого он хочет обмануть этим календарем, как будто ему нужно планировать расписание по датам? У него нет никакого расписания. Помимо ночных смен в художественной галерее на этот месяц у него намечено только одно дело. К счастью, оно выпало на один из его свободных вечеров.
«На сегодня».
– Понятно, – сказал Ларри. – Но я не могу прийти сегодня вечером; я… собираюсь на концерт. Панк-шоу. – Звучало здорово. Как будто много лет он был в коме, а сегодня вечером впервые за долгое время откроет глаза и пойдет прогуляться. Но с каждой минутой ему становилось все страшнее. Часы на стене громко тикали, и казалось, что они кричат ему, как взбудораженная мош-яма, полная прыщавых шестнадцатилетних подростков:
«По-зер, по-зер, по-зер!»
Есть ли на свете что-нибудь более жалкое, чем взрослый мужчина, боящийся, что подростки плохо о нем подумают?