Наташа сама чуть не лишилась чувств, когда обнаружилось исчезновение сына. Она разговаривала с одним из сотрудников фирмы по поводу поставок стройматериалов и перестала следить за малышом. А когда сотрудник вышел из кабинета, ребенка за компьютером уже не было. Она выглянула в коридор, но его не было и там. Сначала она искала его одна, а потом подняла тревогу.
Мальчика в офисе не нашли. Они с Хансом Йоахимом, а потом с пришедшими к ним Сергеем и Светланой обзванивали все больницы и отделения милиции, но никто им ничего не мог сообщить о ребенке. Тогда Сергей сказал, что у него есть одна идея, и, несмотря на ее возражения, поехал к Игорю. Он вернулся довольно скоро и привез с собой беглеца. Объяснить толком он ей ничего не смог, да и сам малыш, взахлеб рассказывая о яхте, не прояснял ей ситуации.
Каким образом они встретились, отец и сын? Может быть, Игорь узнал о сыне и специально пришел познакомиться с ним? Но откуда он мог узнать, что мальчик будет с ней на работе? А может, они договорились заранее? Но где бы они смогли увидеться раньше? Все представлялось Наташе загадочным и невероятным. Но сейчас это не главное. Главное — спасти Игоря.
Она разглядывала его лицо. Он изменился за эти годы. Наверное, ему плохо жилось. Но все равно, ей дорога каждая клеточка его тела, каждая черточка его лица. Только бы он выздоровел. Если дела у него идут неважно, она поможет ему. Только бы он остался жив. Пусть даже он опять бросит ее, уйдет к другой женщине. Лишь бы только знать, что он живет.
Игорь открыл глаза. Теперь он понимал немного больше. Он в больнице, вероятно, они сильно избили его тогда, эти братья-спортсмены. Рядом с ним сидит Наташа. Это та девушка, которую он бросил и которая родила ему чудесного ребенка.
— Иди ко мне, — попросил он ее и сам поразился тому, как тихо звучит его голос.
Наташа наклонилась к нему.
— Милый, все будет хорошо, — сказала она.
— Поцелуй меня, — прошептал он.
Наташа осторожно дотронулась до его губ. Какие они у нее мягкие и нежные.
— Теперь и правда хорошо, — улыбнулся Игорь.
— Не разговаривай, лежи смирно, тебе вредно напрягаться, — тоже шепотом сказала девушка.
— А целоваться мне не вредно? — В глазах Игоря вспыхнули знакомые ей огоньки. — Я буду молчать, если ты еще поцелуешь меня.
Наташа успокоилась. С Игорем ничего не случится. Он преодолеет все. Он такой же сильный и мужественный, как и раньше. И он победит болезнь.
— Целоваться тоже вредно, но не тебе, а мне. Если увидит врач, он выгонит меня из больницы, а я хочу быть с тобой, — сообщила Наташа.
— А где сын? С фрау Эльзой? — Глаза Игоря продолжали смеяться.
— Ты знаешь и про фрау Эльзу? — удивилась Наташа.
— Да, и я думаю, что она — хорошая женщина.
— Это ты Игорю скажи. Правда, он тебе на это ответит, что, может быть, женщина она и хорошая, но он в ее помощи не нуждается, потому что — настоящий мужчина.
Страх отступил, на душе стало легче. Она так и сидела бы, ведя с Игорем «семейные» беседы.
— Он заблуждается, как заблуждался и я, — произнес Игорь. — Но об этом мы поговорим потом. Сейчас я не могу. — Губы мужчины побелели, и он снова впал в беспамятство. Но Наташа все равно была уверена, что скоро он поправится. Он ведь сказал, что им нужно поговорить, а он всегда держит слово.
Ханс Йоахим сидел за столом в своем кабинете. В мягком кожаном кресле напротив него расположилась Наташа. Для обоих разговор был тяжелым.
— Дела закончены, и через неделю нужно ехать, Наташа, — говорил господин Шульце.
— Я останусь еще на некоторое время, если, конечно, вы не против, — Наташа не поднимала на него глаз.
— Ты свободный человек, я никогда не ограничивал твоей свободы, — тихо сказал Ханс Йоахим. — Я не из тех, кто запирает любимое существо в золотую клетку.
— Я приеду, но позже, — пообещала Наташа.
— Не нужно сейчас так говорить. Ты сама не веришь в это. Оставайся, разберись в себе. Будешь работать пока здесь. А потом видно будет. — Добрые глаза его были грустны.
— Спасибо, — сказала Наташа.
Она подошла к другу и, обняв, поцеловала его.
— Не надо, Наташа, я ведь тоже человек, — попросил ее Ханс Йоахим. — Если будут проблемы, звони. Я всегда помогу тебе. А теперь оставь меня, пожалуйста, мне нужно работать.
Наташа, сдерживая слезы, вышла из кабинета. Какой он добрый и благородный, ее дорогой господин Шульце! Но что она может поделать с собой, если в больнице лежит человек, одного взгляда которого достаточно, чтобы заколотилось ее сердце. Наташа утешала себя тем, что она вернется к Хансу Йоахиму потом, когда Игорю станет лучше. А сейчас она нужна ему, ведь он попал в больницу из-за нее.
Господин Шульце открыл папку с бумагами, но не мог сосредоточиться. Он понимал, что навсегда потерял любимую женщину. Он ведь заметил, как светятся ее глаза. Как тогда, в начале их знакомства. Если бы она его так любила, как того человека, который способен зажечь ее глаза таким счастьем. Столько лет они были вместе, но в ее глазах никогда не было такого света. Ей было хорошо с ним, но он никогда не дарил ей счастья. Отчего так получилось? Кто знает? Наверное, Наташа ни на минуту не переставала любить другого. Он не увидится с ней до отъезда. Чтобы не влиять на ее решение. Пусть она не чувствует своей вины перед ним. Он-то был счастлив все шесть лет, оттого что она была рядом. И хотя бы за это он должен быть благодарен ей. Но все равно ему очень больно. Больно и обидно. Шульце долго еще сидел, не принимаясь за работу, не мог успокоиться и размышлял о проведенных вместе с Наташей годах и о своей предстоящей жизни без нее.
Игорь поправлялся очень быстро. Врачи уже разрешали ему вставать и уверяли, что хромота пройдет через какое-то время. А пока Игорь ходил, опираясь на палку.
Наташа была бы счастлива, если бы не понимала, что скоро им придется расстаться. Как только его выпишут из больницы, она уедет в Бонн, чтобы не быть ему в тягость.
— Мы должны поговорить с тобой, — сказал ей Игорь, когда они сидели вдвоем на скамеечке в больничном парке.
Наташа смеялась, глядя на любимого. Он нравился ей и в строгом костюме, и в спортивной одежде, и вот сейчас в больничном халате и в полосатых больничных брюках.
К ним подбежал сын.
— Ты похож на пирата. — Он забрался к отцу на колени и разглядывал еще не зажившую ссадину на щеке.
— Иди, поиграй, нам с мамой нужно о многом поговорить, — попросил Игорь.
Малыш убежал. Но Игорь молчал, глядя себе под ноги.
— Я слушаю тебя, — напомнила Наташа.
— Прости меня, — сказал он, поднимая на нее глаза.
В них было столько боли, что у Наташи перехватило дыхание.
Он опять замолчал.
— Ты ведь хотел поговорить, — сказала Наташа с дрожью в голосе.
— Я все сказал, — Игорь снова посмотрел на нее, но на этот раз его лицо было так же невозмутимо, как всегда.
— Я простила тебя уже очень давно, вернее, я никогда и не сердилась на тебя, — заглянув в свое сердце, произнесла Наташа.
— На меня даже нельзя сердиться? — с непонятной Наташе горечью проговорил Игорь.
— Скоро я уезжаю, — сказала Наташа. — Как только тебя выпишут, я сразу уеду.
«Только бы он предложил мне остаться с ним!» — подумала она.
— Это самое лучшее, что мы могли бы придумать, — ответил ей Игорь.
Наташа сжала пальцы рук так сильно, что они побелели. Значит, он хочет расстаться. Она опять ошиблась, теперь приняв за любовь радость человека, возвращавшегося к жизни. Что ж, она уедет. Конечно, для сына это будет тяжелый удар. Он успел полюбить Игоря, даже не подозревая, что тот его отец. Интересно, чем смог этот мужчина так сильно и за столь короткий срок привязать к себе мальчика? Ей все еще неизвестно, как смогли они познакомиться. Малыш уверяет, что случайно, но это не может быть случайностью. За этим кроется какая-то тайна. Когда она начинает расспрашивать обо всем своего любимого, он лишь отшучивается, а в глазах его появляется такая тоска, что настаивать она не решается.