— Появилась наконец, — на пороге комнаты стояла Светлана. — Надеюсь, ты помнишь, дорогая моя влюбленная экс-недотрога, что у нас сегодня последний экзамен? Ты, кажется, и не собираешься на него идти? А я уже отвела Оксанку в садик и жду не дождусь, когда же ты придешь.
— Экзамен? А по какому предмету? — удивленно спросила Наташа. Да, возвращение к обыденности давалось ей нелегко.
— Вот это да! Феноменально! Она забыла об учебе! Ради этого случая придется организовать собрание курса. Все просто не поверят мне, — хохотала подруга, но в ее голосе чувствовалась озабоченность.
— Разве сегодня не выходной? — продолжала расспрашивать Наташа.
— Нет, сегодня понедельник. У нас экзамен по твоему любимому немецкому, а после экзамена ты идешь заниматься с немцем, — растолковывала ей Светлана.
Наташа чувствовала себя Золушкой, вернувшейся с бала. В ушах у нее еще звучит музыка, а карета уже превратилась в тыкву, кучер — в крысу. И впереди ее ждут грязные горшки и зола в печке.
— Собирайся, пойдем, сейчас некогда, — торопила ее подруга. — А вечером я с тобой по-другому поговорю.
«Как это замечательно — сочетать полезное с приятным», — думал Ханс Йоахим, подходя к институту, где проходили его занятия с русской девушкой. Она нравилась ему все больше и больше, и его самого это удивляло. Ему казалось, что после гибели Марты и маленькой Ирмы он уже никогда не сможет радоваться жизни, но эта голубоглазая девушка, сама и не догадываясь об этом, помогала ему преодолеть ужас отчаяния. Она так смешно, так старательно произносила слова, в ней было столько очарования и чистоты, столько одухотворенности, что иногда Хансу Йоахиму становилось немного страшно за нее. Вдруг кто-то или что-то ранит, сломает ее. Тогда она погибнет, как погибла его Марта.
Как он любил свою жену! С первого дня знакомства и до последних дней ее жизни, так трагически оборвавшейся. Он представил себе ее совсем молодой, такой, как Наташа, когда она, доверившись ему, согласилась соединить с ним свою жизнь. Потом она была беременной, и он забывал о серьезных делах на работе и сломя голову бежал домой, а потом появилась Ирма. Она плакала, не давая ему спать по ночам, а он сердился. Если бы вернуть те времена. Он бы и не стал ложиться спать, баюкая ее целую ночь, с наслаждением гладя ее крохотное дорогое тельце. Теперь нет ни Ирмы, ни Марты. Если бы не работа, он, наверное, сошел бы с ума. И вот здесь, в России, он познакомился с Наташей. Как хорошо, что ему досталась именно такая учительница.
Он вошел в комнату, где проходили занятия. Девушка уже сидела за столом и ждала его. Она казалась немного расстроенной.
— Произошло что-нибудь неприятное? — поздоровавшись, участливо спросил немец.
— Я плохо подготовилась к экзамену. Честно говоря, я совсем к нему не готовилась и получила первую в жизни четверку, — откровенно рассказала Наташа.
— Это не такая плохая оценка, — постарался утешить ее Ханс Йоахим.
— Да, но мне это все равно неприятно, — улыбнулась она. — На чем мы с вами остановились в прошлый раз?
Господин Шульце отметил про себя, что его наставница стала еще прекраснее. Когда-нибудь, может быть, очень скоро, как только он научится говорить по-русски, он расскажет ей на ее родном языке о впечатлении, которое она на него произвела. Он признается, как помогает она ему пережить горе, сколько света приносит она ему, сколько радости. А сейчас ему нужно быть повнимательнее, чтобы лучше усвоить русские слова.
Наташа рассталась со своим учеником на улице, когда они вышли из института. Сергей и Светлана стояли невдалеке, прислонясь к дереву, и по очереди ели мороженое из одного вафельного стаканчика.
— Привет, двоечница! — помахала ей рукой Светлана. — А я вот оберегаю от простуды этого маменькиного сыночка.
— Представляешь, Наташа, она не разрешает мне съесть целую порцию, уверяет, что у меня обязательно заболит горло, — пожаловался Сергей.
— А кто провалялся два дня с температурой после грозы? Может, я? — напомнила Светлана. — Если у тебя слабое здоровье, мой долг — заботиться о тебе.
— Ну что ты скажешь? — развел руками Сергей.
Наташа рассмеялась. Какие они забавные!
Полненькая Светлана едва доходила до плеча долговязому, немного нескладному Сергею. Но вместе они выглядели симпатичной парой.
— Так зачем ты вообще даешь ему мороженое? — смеясь, спросила Наташа.
— Да ты посмотри, какой он худой. Кожа да кости. Может, мне удастся его откормить? Чтобы он хоть немного был похож на нормального человека.
— Я и так похож на человека, — ворчал Сергей. — Послушать ее, так все должны быть толстыми, как она.
— Это я толстая?! — притворно сердясь и шутливо замахиваясь на него, закричала Светлана.
— Перестаньте, вы ведете себя, как дети, — увещевала Наташа, сама поддаваясь их веселью.
— Да, в самом деле, ведь мы хотели поговорить с тобой о серьезном, — сказала Светлана.
— Давайте пойдем в кафе, спокойно сядем и побеседуем, — предложил Сергей, и по его тону Наташа поняла, что разговор будет не из приятных.
Друзья зашли в небольшое кафе, расположенное недалеко от института. В нем только по вечерам собирался народ, а сейчас стулья причудливой формы, расставленные вокруг круглых коричневых столиков, пустовали. Молодые люди сели в глубине кафе, чтобы никто не помешал их разговору.
— Что будете пить? Сок или кофе? — спросил Сергей.
— Мы будем пить то, что ты нам возьмешь, а ты будешь пить кофе. После холодного мороженого тебе не мешало бы выпить чего-нибудь горячего, — тоном, не допускающим возражения, заявила Светлана.
— Кошмар какой-то, кажется, я здорово влип! — засмеялся парень, направляясь к стойке бара.
— Должен радоваться, что кто-то беспокоится о тебе, бродяга! — вслед ему крикнула развеселившаяся подруга.
— Кажется, у вас с Сергеем все отлично, — тихо сказала Наташа.
— Я еще никогда не встречала такого парня, как он, — шепотом ответила ей Светлана. — Ты не представляешь, какой он хороший. Это мы перед тобой дурачимся, а на самом деле он такой внимательный, такой заботливый. Какие он мне слова говорит! Нет, не так, как другие. Те говорили красиво, а он так просто говорит, но так ласково.
— Я очень рада за тебя, — сказала Наташа.
— Да, подожди радоваться, я не представляю, что будет, когда я ему об Оксанке расскажу.
— Так ты еще не сказала?
— Нет, сначала я все никак не решалась. А теперь уже боюсь, что он обидится. Спросит, почему я раньше молчала. И бросит меня.
— Ты должна сказать ему это как можно быстрее, — посоветовала Наташа.
— Да, и тем самым прекратить наше общение? Нет уж, мне с ним так здорово, что я не хочу его так быстро потерять. Пусть уж лучше это длится как можно дольше, а там — будь что будет.
— Света, ты его не потеряешь, — начала было убеждать Наташа.
— О чем это вы тут секретничаете? — спросил Сергей, подходя к столику.
В руках он держал поднос с двумя стаканами апельсинового сока и чашечкой кофе.
— Да так, ни о чем, — весело отмахнулась Светлана.
— Вы что-то скрываете от меня?
— Что ты, это обычная женская болтовня, — Светка старалась говорить без напряжения, легко, чтобы не выдать своего волнения. — Но разве ты забыл, зачем мы сюда пришли?